В центре круга скорчилась в луже крови Антонина Яковлевна. Васенька стоял над ней, обхватив обеими руками пистолет с глушителем. Мальчик плакал.
— Пожалуйста, я не хочу! Не хочу, — рыдал он.
Я почувствовал мощнейшую ментальную атаку, и страх, захлестнувший и Васеньку, и библиотекаршу.
— Довольно, — произнесла старушка слабым голосом. — Все кончилось, здесь САБ.
Васенька с самым несчастным видом навел на нее оружие. Ускорившись, я аккуратно отобрал пистолет.
— Ты повредил книгу, — не своим голосом произнес мальчик, — ты должен быть наказан. Я бы посадил тебя в кресло, но ты слишком опасен. Просто умри.
Я испытал очень странное ощущение, будто бы в моей голове поселился новый жилец. И он попытался приказать вместо меня моей руке. Она должна была упереть ствол снизу в подбородок и спустить курок. Но я не был настроен жить в коммуналке.
— Никто больше не умрет, — возразил я. — Кроме тебя, конечно, кем бы ты ни был. Но тут уж прости. А теперь пошел вон!
Усилием воли я вышвырнул непрошенного гостя из своей головы.
— Что ты такое? — раздался скрежет из дальнего темного угла.
— Эй, это мой вопрос! — возмутился я. — Впрочем, неважно!
Я выстрелил в темноту, ориентируясь не только и не столько на голос, сколько на ощущение твари в углу чердака. Затем я включил фонарик в смартфоне, и осмотрел бабушку. Рана казалась неопасной, пуля проскочила навылет, пробив мягкие ткани в боку. Я снял с нее кофту и приложил к ране, приказав Васеньке прижать ее крепко-крепко.
Спустившись на второй этаж, я довольно быстро нашел аптечку с очень богатым наполнением. Теперь я смог толком перевязать Антонину Яковлевну и наконец рассмотреть тварь и ее жертв в креслах.
Монстром оказался дряхлый голый старикашка, лысый и худой до изнеможения, скелет, обтянутый кожей.
Антонина Яковлевна что-то очень тихо простонала.
— Что-что? — не расслышал я.
— Одержимость! — пришел нам на помощь Васенька. — Он вселялся в каждого из нас по кругу. Иногда во всех сразу. Бабушка сопротивлялась. Я просил ее сбежать, но она не могла бросить библиотеку и всех нас.
— Ты — ее внук? — спросил я.
— Нет, но я любил ее. И сейчас люблю, конечно же. Она выживет?
— Рана неопасная. Шансы есть.
— Простите, что я в вас стрелял. Я не хотел, правда.
— Не попал же, — улыбнулся я. — А пистолет где взял?
— Это старика. Он очень любил эту пушку, называл «своим библиотекарем».
Из пятерых сидящих в креслах живы были двое. Одной из них оказалось Светлана. Стоило бы поплакать об остальных, но я испытал облегчение. Те трое умерли много часов назад, сегодня же я никого не потерял из-за медлительности.
Я позвонил Михельсону, объяснил, что надо бы очень тихо зачистить это место, отправив пострадавших в больницу. Артем Давыдович ответил, что это его работа. Я отдельно попросил, чтобы у мальчика и бабушки не было проблем. И конечно же, меня здесь не было. «Не учи ученого», — рассмеялся в ответ сабовец.
Я дождался скорую, проследил, чтобы о пострадавших как следует позаботились. Больше меня в библиотеке ничего не удерживало. Выбитое стекло в машине раздражало, но день был теплый, осколки на мое сиденье не попали, и я махнул рукой, потом завезу к Маузеру, он все починит и пропылесосит. Отдавать Эдельвейс в сервис в Гречине я не хотел. Пока что этот город я воспринимал как враждебную территорию.
Отправился же я в гостиницу, где за мной еще числился номер. Там я привел себя в порядок, немного поспал, затем нашел администратора с самыми честными глазами и попросил его отдать мне на сутки пентхаус. Облик я, конечно же, выбрал не Васнецовский, «нарядился» Луи дю Финесом. Использовать Джона Клиза без Сони мне не хотелось. Несколько купюр, и лучший номер отеля стал числиться в базе как требующий срочного ремонта. Тот же администратор прислал в номер фрукты, сладости и цветы для гостей, которых я ожидаю. И стейк с запеченным бейби-картофелем для меня, а то я проголодался, пока с монстрами воевал.
На сайте, что дал мне покойный Никита Филимонов, я нашел номер Кузьмы Муромского, сутенера и растлителя малолетних. После недолгих препирательств мне удалось уговорить его привезти показать «особо свежий товар», пришлось соврать, что обычно я с такими просьбами обращаюсь напрямую к Гвоздю, смотрящему Гречина, но сейчас он пропал, но контактик оставил. Ну и поклялся, что я не сотрудник полиции, куда же без этого. Ну так я и не сотрудник, в этом я ни словечка не соврамши. Я сказал, что смотреть хочу всех, и да, готов заплатить за потраченное время.