У меня между тем есть целая знакомая княгиня. Надо ее навестить. Начал, конечно, с Васнецовых. Боялся, если честно, что они успели передумать. Встретились с ними в ресторане, Ольга обрадовалась выходу в люди, я держал ее в заточении на даче слишком долго. Но все позади, Нарышкин стал чудо каким безопасным городом, моими, кстати, усилиями.
Покрутив в голове разные планы на вечер я уговорил поехать с нами и бабу Степу. Она сперва отнекивалась, но я видел, что ей тоже хочется прогуляться.
В первые секунды встречи на Эльбе, то есть в уютном ресторане на главной улице, все заметно напрягались. Ольга стеснялась. Степанида Дмитриевна робела в присутствии аристократов. Васнецовы также чувствовали себя не в своей тарелке. Возможно, их больше нервировал я в облике их сына.
— Тетя Наташа… — начала здороваться Оля, сбилась, поправилась и снова сбилась. — Наталья Владимировна!.. Владимир Петрович!
Голос девочки задрожал. И тут что-то прорвалось сквозь броню Натальи Васнецовой, она бросилась обнимать, целовать и тискать девочку, рухнув перед ней на колени, чтобы сравняться по росту. Они обе заплакали, баба Степа присоединилась к ним. Тут нам принесли коньяк, и Владимир Васнецов без лишних разговоров не по канону наполнил им бокалы для шампанского. Нам требовалось выпить, а не дегустировать.
Где-то с час мы говорили ни о чем, обсудили ремонт, и стройку, и новое агентство, Ольга рассказала, как круто в степном шаолине. Так мы и болтали. Потом я попросил Степаниду Дмитриевну связаться с ее соседкой и либо пригласить ее присоединиться к нам, либо напроситься в гости по очень важному делу.
— Она не отвечает, — немного растеряно сообщила нам баба Степа после нескольких попыток дозвониться.
Мы с Васнецовыми переглянулись. Меня охватило неприятное предчувствие.
— Предлагаю съездить туда, — сказал я вслух.
Мы все погрузились в большой васнецовский внедорожник, явно новый. Получили, значит, свои счета обратно. Я этот момент не контролировал, доверив Добродецкому.
Первым делом Баба Степа бросилась к своему дому. Процесс восстановления явно шел вовсю. От пепелища и следа не осталось, маленький экскаватор рыл яму для фундамента. Точнее стоял возле ямы, поскольку уже стемнело, и работы прекратились. Степанида Дмитриевна от увиденной картины заметно повеселела. Боялась она что ли, что ее стройку задвинут в дальний угол?
Мы тем временем подошли к особняку княгини. Мы с Васнецовыми сразу поняли, что случилось что-то плохое. Я чувствовал запахи хищников и жертв. Мы посадили Степаниду Дмитриевну и Олю в «Трактире» через дорогу, а я подумал, что история повторяется. В прошлый раз я так же оставил здесь напуганную старушку, только тогда с нами была Соня.
Мы с Васнецовыми вошли в княжеский сад. Несмотря на теплый летний вечер, растения были посеребрены изморозью.
Спасибо черной перчатке из военной базы, я не остался без руки. Бронзовую ручку на входной двери будто бы искупали в жидким азоте. А меня ликвор еще не сделал терминатором, чтобы я после такого испытания восстановился.
Мы осторожно зашли в дом княгини Дятловой. Здесь царила не изморозь, а настоящий снег. Запах жертвы вел нас конечно же в подвал. Там неведомые вторженцы устроили ледовый дворец.
— Здесь открывали трещину, — сообщила Наталья очевидное.
Я чувствовал матерого хищника где-то совсем рядом, чуть ли не под нашими ногами, поэтому не удивился, когда лед вздыбился.
Глава 15
Наверняка все видели на улицах ростовые динамические фигуры — огромные воздушные шары, качающиеся на ветру. Низ, конечно же, надежно закреплен, чтобы эта красота никуда не улетела.
Ледяной голем, выросший у меня под носом, и это я успел отпрыгнуть в сторону, напоминал такую куклу. Начинался он как столб, выше превращался в пузатый бочонок, из которого торчали две тоненькие ручки без пальцев и ладоней, вершил композицию шарик-голова.
Ножка, переходящая в бочонок, изгибалась, «руки» тоже, вся эта вертлявая композиция и создавала эффект динамической фигуры на ветру, которого, конечно же, в подвале не было и быть не могло.
Из «ручек» фигура пулялась сгустками чего-то морозного, глядя на них, я снова вспомнил про жидкий азот. Один такой плевок попал в Наталью, превратив в ледяную скульптуру. Я твердо сказал себе, что разберусь позже, насколько там все плохо. Владимир также вышел из строя, хлопоча вокруг супруги. Толку в бою от них все равно было мало, так что я сосредоточился на том. чтобы расправиться с големом, при этом не превратившись в снеговика.