С «Попутчиком» мне повезло, в этот день отправлялись сразу три машины. Так что некто Вася Кряжин, а им я и стал на время путешествия, выкупил место в экипаже, который отправлялся в ближайшее время.
Компания подобралась странная. Ехали мы на дешевом седане, вроде бы корейского производства, но тут я не был уверен. По крайней мере в салоне было чисто, и ничем особенным не пахло. Кроме прочих пассажиров, конечно. Водитель, он же хозяин машины, оказался удивительно похожим на хобгоблина, такой же маленький, коренастый и с рябым лицом. Единственное отличие — он точно не был пришельцем, ну или маскировался настолько хорошо, что я не смог его раскусить. На переднем сиденьи устроился огромный мужик, настоящий медведь за два метра ростом и с широченными плечами. Уместился он с трудом, но все же справился с этой трудной задачей. Рядом со мной села женщина лет сорока, казавшаяся очень усталой, а больше ничем не примечательная. От всех троих пованивало хищником, но в Гречине от каждого пахло либо хищником, либо жертвой.
Чуйка кричала, что поездка не будет спокойной. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять, что с нами случится.
Глава 23
Здоровяк расплатился с водителем наличными, засветив перед пассажирами весьма упитанную котлету. Василий Кряжин, которым я стал на время поездки, выглядел как далекий от жизни студент, тощий и нервный. Вася изо всех сил пытался скрыть от окружающих пачку банкнот, из которой он доставал купюры, но конечно же все ее увидели. Нет, она не шла ни в какое сравнение с богатствами амбала, но там тоже были деньги.
Мы расселись, выехали из города. Пока все шло хорошо, кроме отвратительной музыки, которая кажется, устраивала всех, кроме меня. Стоило нам чуть-чуть отъехать, мы свернули на проселок.
— Что мы тут забыли? — угрюмо поинтересовался здоровяк.
— Авария через пару километров. Застрянем, — пояснил водитель.
Вскоре мы заметили двоих голосующих мужичков, похожих на нашего шофера, а стало быть, и на хобгоблинов — низкие, плотные и рябые.
— Подсадим, — сказал водитель, подруливая.
— Куда? — удивился я.
Я по сложившейся традиции выглядел чрезвычайно стройным молодым человеком, но моя соседка хоть и не была толстой, но худышкой ее назвать язык не поворачивался.
— Ой, и впрямь некуда! — воскликнул хозяин. — Тогда надо высадить лишних! Давай, толстяк, вылазь!
Я так и не понял, кому он это сказал, был ли это сарказм, обращенный к моей бесподобной фигуре, или к пассажиру на переднем сиденье, до которого начало доходить, что поездка идет не по плану.
— Что за чертовщина? — поинтересовался амбал пока еще вежливо.
— Заткнись, гони бабло и проваливай, — объяснил ему шофер, как смог.
Моя соседка, до того казавшаяся уставшей мамашей пяти двоечников, в момент преобразилась. В глазах зажегся боевой задор, она вытащила из необъятной сумищи великоватый для нее Тарантул.
Водитель проделал тоже самое с более уместным в сжатом пространстве кабины автомобиля Скорпионом — взял под прицел крупного парня.
В следующий момент произошли три события. Во-первых, здоровяк не пожелал сложить лапки на милость грабителей, а потянулся к пистолету, намереваясь выкрутить его из руки шофера.
Во-вторых, я тоже не пожелал сдаваться и ускорился, что позволило мне заметить, как палец водителя давит на спусковой крючок.
В-третьих, я ушел с линии прицела бойкой дамочки по соседству, радуясь, что заранее открыл окно, в которое и улетит пуля, а также, что кроме сообщников грабителей в округе нет никого. Это было то самое озарение в момент максимального ускорения, когда мир вокруг замирает, а я вижу траектории пуль, которые еще только должны вылететь из стволов пушек.
Если с Тарантулом все было ясно, он сейчас не был направлен ни на кого, то водительский Скорпион мог устроить разгром в тесной кабине, так что, выкручивая пистолет и ломая пальцы его хозяина, я постарался добиться, чтобы дуло смотрело в открытое окно. Это было невозможно без членовредительства, но я не был склонен жалеть грабителя. Более того, я не собирался оставлять его в живых.
Операция удалась на славу. Оба выстрела не принесли вреда никому. Водитель взвыл от боли, но сосед, мазнув лапищей сквозь пустое место, где только что было оружие, не расстроился, а начал молотить бандита по лицу увесистым кулаком.