— А вы умеете вести игру, Стерлинг, — заметил Моррис с уважением. — Секретный проект Паттерсона… Ходят слухи, что он пытается разработать новую методологию для оценки железнодорожных компаний, чтобы перехватить нескольких крупных клиентов Харрисона из этого сектора.
— И еще говорят, что Паттерсон вкладывает в эти же компании личные средства, — тихо добавил Эдвардс. — Что прямо нарушает политику фирмы о конфликте интересов.
Вот это уже действительно ценная информация. Если Паттерсон использует внутреннюю информацию для личных инвестиций, это мощный рычаг давления.
— Интересно, — сказал я, делая мысленную пометку проверить эту информацию. — А источник надежный?
— Моя кузина работает в банке, где Паттерсон держит личный счет, — Эдвардс понизил голос. — Конечно, она не должна была рассказывать, но среди своих почему бы и нет?
Я позволил беседе течь дальше, собирая крупицы информации. Ключевые клиенты, которых пытается переманить Паттерсон.
Стратегии, разрабатываемые для конкуренции с Харрисоном. Личные конфликты между партнерами. Все это складывалось в подробную карту внутрифирменной политики «Харрисон Партнеры». Если я хочу тут доминировать, надо все изучить.
К концу вечера, когда мы разошлись, я обладал не только ценной информацией о потенциальных нарушениях Паттерсоном политики фирмы, но и заставил его помощника усомниться в безопасности их секретного проекта.
Возвращаясь в квартиру поздним вечером, я размышлял о том, как использовать полученную информацию. Паттерсон, инвестирующий личные средства в компании, с которыми работает фирма, это серьезное нарушение, которое при должном обнародовании могло бы серьезно пошатнуть его позиции.
Однако раскрывать эту информацию сейчас было бы преждевременно. Гораздо ценнее держать ее в резерве, как туза в рукаве, который можно разыграть в критический момент. А пока пусть Паттерсон нервничает, гадая, как много я знаю о его секретной модели оценки железнодорожных активов.
Маленькая победа в большой игре. И она точно не будет последней.
Глава 11
Саутгемптон
Суббота выдалась на редкость солнечной. Стоя у окна своей квартиры, я наблюдал, как первые лучи окрашивают каменные громады Манхэттена в теплый медовый цвет.
Часы показывали половину девятого. Я поднялся заблаговременно, понимая, что встреча с Вандербильтами не терпит ни малейшей небрежности.
Мой чемодан уже стоял у двери. Смокинг для вечера, тщательно отглаженный и упакованный, твидовый костюм для дневного приема, запонки из слоновой кости — реликвия настоящего Уильяма, унаследованная от отца.
Все готово для погружения в мир, где состояния не исчисляются, они просто существуют, как непреложный факт.
Ровно в девять тридцать с улицы донесся звук клаксона. Я отодвинул штору и увидел великолепный Packard Twin Six, сверкающий хромированными деталями на утреннем солнце.
Лимузины этой марки использовались даже Белым домом. Выбор, достойный Прескотта. Статный шофер в фуражке и перчатках вышел из-за руля и направился к подъезду. Я подхватил чемодан и вышел встречать его у дверей.
— Мистер Стерлинг? — обратился он с почтительным кивком. — Меня зовут Джеймсон, я буду вашим водителем по поручению мистера Прескотта.
— Доброе утро, Джеймсон, — я передал ему чемодан. — Надеюсь, движение не слишком загружено сегодня?
— Для субботнего утра вполне умеренно, сэр. Мистер Прескотт ожидает нас возле своей резиденции на Парк-авеню. Мы должны прибыть в Саутгемптон к часу дня.
Автомобиль поражал роскошью. Кожаные сиденья цвета темного бургундского, деревянные панели из палисандра, хрустальные графины в специальном отделении.
Пока Джеймсон размещал мой чемодан, я устроился на мягком заднем сиденье, рассматривая интерьер, который стоил как шесть моих годовых зарплат в «Харрисон Партнеры».
Через пятнадцать минут автомобиль остановился возле элегантного особняка с коваными воротами на Парк-авеню. Прескотт уже ждал, беседуя с дворецким. В светло-сером летнем костюме и панаме он выглядел воплощением успешного финансиста старой школы.
— А, Стерлинг! — он приветливо махнул рукой и направился к автомобилю. — Прекрасная погода для поездки, не правда ли?
Дворецкий и шофер погрузили его багаж, два дорогих кожаных чемодана с монограммами и футляр для гольф-клюшек. Я сделал мысленную заметку. Значит, в поместье Вандербильтов играют в гольф.
— Надеюсь, вы хорошо отдохнули вчера? — спросил Прескотт, устраиваясь рядом со мной. — День предстоит насыщенный. В доме Вандербильтов редко ложатся спать до двух ночи, а завтрак подают в восемь, независимо от того, когда вы отправились отдыхать.