Первые триста тысяч были лишь разведкой боем, проверкой системы. Теперь предстояло распределить еще полтора миллиона долларов, сохраняя максимальную секретность.
«После Consolidated Oil за нами наверняка наблюдают», — размышлял я, выстраивая в уме новую схему вложений.
Я достал чистый лист бумаги и начертил схему из пяти новых компаний:
1. «Ориент Трейдинг» (Нью-Йорк)
2. «Меридиан Инвестментс» (Бостон)
3. «Трансконтинентал Холдингс» (Чикаго)
4. «Вестерн Стар Энтерпрайзис» (Денвер)
5. «Сентрал Америкэн Девелопмент» (Новый Орлеан)
Вчера, покидая поместье Вандербильтов, я постарался запомнить имена банкиров, упомянутых во время вечерних бесед. Эта информация бесценна. Она открывала путь к новым брокерским конторам, не связанным с моими предыдущими операциями.
— «Адамс и Финч» в Бостоне, — я записывал названия брокерских домов напротив каждой подставной компании. — «Хэмилтон Бразерс» в Филадельфии… «Мортон и Сыновья» в Чикаго…
Из распахнутого окна донесся свисток ночного полицейского и рев мотора. Последние экипажи еще можно встретить в предрассветные часы. Город медленно пробуждался.
Вернувшись к карте, я начал прокладывать новые маршруты распределения капитала.
В отличие от первой операции, сейчас нам нужно рассредоточить покупки географически и хронологически. Временной график я расписал на пять дней, начиная с сегодняшнего понедельника и заканчивая пятницей.
«День первый. Мелкие покупки в Бостоне и Филадельфии. День второй. Умеренные позиции в Чикаго. День третий. Основные инвестиции через Нью-Йорк, но распределенные между пятью брокерами…»
Чем дольше я работал над схемой, тем сильнее ощущал двойственность своего положения.
Вчера вечером в библиотеке Вандербильта я обсуждал стратегии сохранения семейного капитала, завоевывая доверие одной из влиятельнейших династий Америки. А сегодня разрабатывал схему крупнейшей инсайдерской сделки, рискуя всем, что успел построить.
Моя рука остановилась над картой. Стоило ли игра свеч? Стоила ли возможность быстро нарастить капитал риска потерять все?
На краю сознания мелькнуло воспоминание о 2024 годе, о падении с небоскреба. Я уже заплатил высшую цену за финансовые махинации.
Но сейчас у меня ясная цель — подготовиться к Великой депрессии не только ради личного обогащения, но и чтобы иметь возможность влиять на ход истории.
— Десять миллионов к лету 1929-го, — прошептал я, возвращаясь к расчетам. — Только тогда я смогу построить настоящую финансовую крепость.
В окно проникли первые лучи рассвета, окрашивая бумаги на столе в золотистый цвет. Шум улицы постепенно нарастал, заработала первая смена на фабриках, открывались булочные, продавцы газет начинали разносить свежие выпуски «Нью-Йорк Таймс» и «Геральд Трибюн».
Я отложил карандаш и потянулся. Теперь предстояло привести схему в действие. Сложная шахматная партия, где каждый ход должен быть выверен с точностью до мелочей.
На углу стола лежала программка из театра в Саутгемптоне, напоминавшая о выходных в обществе Вандербильтов. Рядом с ней блокнот с заметками о структуре их семейных инвестиций. Два мира, которые никогда не должны пересечься.
«Конечно, если не считать того факта, что часть активов Вандербильтов находится под управлением Continental Trust», — мысленно добавил я, вспоминая ключевую информацию из библиотечного разговора.
Моя интуиция подсказывала, что все нити соединяются в одном узле: Continental Trust, Харрисон, Форбс, смерть отца Стерлинга, даже газовая компания UGI. На карте восточного побережья все эти точки складывались в причудливый узор, который я еще не мог полностью разгадать.
Я аккуратно свернул карту и убрал ее в потайное отделение письменного стола. Затем собрал документы в портфель с двойным дном, хитроумное устройство, изготовленное по моему заказу мастером из Бруклина. Пора выдвигаться на встречу с Кляйном.
Перед выходом я сложил необходимые материалы по анализу Metropolitan National Bank для Харрисона и крупнейших нефтяных месторождений для сенатора Брукса. Легальная сторона моей деятельности требовала не меньшей тщательности, чем теневая.
Звонок будильника наконец разорвал утреннюю тишину. Пять тридцать. Я выключил его.
За час интенсивной работы успел сделать даже больше, чем планировал. Две жизни, два мира, две финансовые стратегии — и одна конечная цель.
Насвистывая популярный мотив «Ain't We Got Fun», я отправился в ванную комнату, чтобы подготовиться к долгому и сложному дню. Встреча с Кляйном назначена на семь утра, за час до открытия большинства брокерских контор.