— Мне очень жаль, — искренне сказал я.
— Последнее, что он мне сказал: «Никогда не верь, что рынок не может упасть». — Она грустно улыбнулась. — Я поклялась продолжить его дело. Училась в колледже Барнард, потом стажировалась в New York World. Быть женщиной в журналистике это постоянная борьба. Редакторы хотят, чтобы я писала о моде и светских мероприятиях. Но я упорно продвигаюсь к серьезным темам.
Элизабет говорила с такой страстью, что я невольно залюбовался ею. В ней было что-то подлинное, настоящее. Редкое качество в мире, где я привык видеть маски и фасады.
— А вы, Уильям? — спросила она. — Вы так много знаете обо мне, но я почти ничего не знаю о вас, кроме вашей работы.
Я внутренне напрягся. Это опасная территория.
Я не мог рассказать правду о себе, о падении с небоскреба в будущем и перемещении в тело Уильяма Стерлинга. Но нужно дать ей достаточно информации, чтобы удовлетворить любопытство.
— Мой путь не так интересен, — начал я осторожно. — Родился в Бостоне, в семье владельца текстильной фабрики. Учился в Йеле, но пришлось прервать учебу после смерти родителей. Тетя Агата взяла меня под опеку, но семейные финансы были в плачевном состоянии. Благодаря рекомендации профессора Майклса попал на стажировку к Харрисону.
— Вы потеряли обоих родителей? — в ее голосе звучало сочувствие.
— Отец погиб в результате несчастного случая на фабрике, — я внимательно следил за ее реакцией. — Мать не пережила потрясения и умерла от пневмонии три месяца спустя.
Элизабет положила свою руку на мою.
— Это так тяжело. Теперь я понимаю вашу серьезность и сосредоточенность. Вы рано столкнулись с жизненными испытаниями.
Официант принес наш заказ. Легкие закуски и напитки. Чай Элизабет явно содержал что-то крепче листьев Цейлона. Она слегка улыбнулась после первого глотка.
Музыканты вернулись на сцену и начали новую композицию. Что-то более мелодичное и романтичное. Пары на маленьком танцполе закружились в медленном танце.
Я решил, что пришло время перейти к более серьезным темам.
— Элизабет, помимо моей скромной персоны, над чем вы работаете сейчас? У такой талантливой журналистки должны быть более амбициозные проекты.
Она оглянулась по сторонам, затем наклонилась ближе ко мне. От ее близости у меня участился пульс.
— Если честно, статья о вас лишь часть более масштабного расследования, — прошептала она. — Я изучаю деятельность Continental Trust.
Я сохранил невозмутимое выражение лица, хотя внутри все напряглось.
— Continental Trust? Крупный финансовый конгломерат, о котором мало что известно. Интересный выбор.
Элизабет открыла сумочку и достала небольшой блокнот в кожаном переплете.
— Смотрите, — она показала мне несколько страниц с заметками, диаграммами и вырезками из финансовых отчетов. — За последние два года я отслеживала их операции. Они связаны с серией корпоративных банкротств 1927 года.
Я внимательно изучил ее записи. Элизабет выявила закономерность, которая ускользнула от большинства аналитиков. Continental Trust финансировал компании через сложную сеть подставных организаций, затем занимал короткие позиции по их акциям, и вскоре после этого компании объявляли о финансовых трудностях.
— Это впечатляюще подробный анализ, — сказал я с искренним уважением.
Элизабет сделала еще один глоток своего «чая».
— Я заметила кое-что странное, Уильям, — ее голос стал еще тише. — Когда я наблюдала за Харрисоном на пресс-конференции месяц назад, он точно так же реагировал на это название. Это не совпадение.
Она чертовски наблюдательна. Я недооценил ее.
— Возможно, и не совпадение, — осторожно согласился я. — В финансовых кругах Continental Trust имеет специфическую репутацию.
— Более того, — продолжила Элизабет, перелистывая страницы блокнота, — исследуя их операции, я наткнулась на упоминание текстильной фабрики в Бостоне. Та самая фабрика вашего отца, которая была продана после его смерти.
Я напрягся. Это очень опасная территория.
— И что же вы обнаружили?
— Фабрика была куплена холдинговой компанией Eastern Textile Enterprises, — она показала мне газетную вырезку. — А ETE, через две промежуточные компании, принадлежит группе инвесторов, связанных с Continental Trust.
Я испытал странную смесь эмоций. С одной стороны, Элизабет подтверждала мои подозрения о причастности Continental Trust к смерти отца Стерлинга. С другой, она приближалась к тайнам, которые могли подвергнуть ее серьезной опасности.