— Вы проделали впечатляющую работу, — сказал я, стараясь звучать спокойно. — Но понимаете ли вы, насколько опасными могут быть такие расследования?
Элизабет посмотрела мне прямо в глаза.
— Понимаю. Мой информатор в регистрационной палате Бостона внезапно уволился и уехал из города после того, как передал мне документы о сделке. Но я не могу остановиться. Это слишком важно.
Я решил рискнуть и поделиться с ней частью своей информации.
— У меня тоже есть кое-что, что может вас заинтересовать, — я достал из внутреннего кармана фотографию с Continental Trust. — Взгляните. Это сделано в 1925 году. Узнаете кого-нибудь?
Она внимательно изучила снимок, затем тихо ахнула:
— Это же Харрисон! А рядом с ним председатель совета директоров Continental Trust Джеральд Вортсорт! И еще несколько членов правления банка Morgan Trust. Где вы это взяли?
— В архиве компании, — ответил я. — Я получил доступ благодаря своему новому положению.
— Уильям, — Элизабет схватила меня за руку, ее глаза блестели от возбуждения. — Вы понимаете, что это может быть связано со смертью вашего отца? Временные рамки совпадают. Continental Trust приобретает фабрику сразу после «несчастного случая». Что если это была не случайность?
Я медленно кивнул, позволяя ей развивать эту мысль.
— Мне тоже показалось странным, что опытный управляющий оказался в опасной зоне фабрики в неурочное время, — сказал я. — Но у меня никогда не было доказательств…
— У меня есть и другие материалы, — продолжила Элизабет, перелистывая блокнот. — За последние пять лет я нашла еще три случая с похожим сценарием. Владельцы малых и средних предприятий погибают при загадочных обстоятельствах, а их бизнес вскоре оказывается в руках структур, связанных с Continental Trust.
Я внимательно изучил ее записи. Элизабет действительно провела колоссальную работу. С ее журналистскими методами и моими финансовыми знаниями мы могли продвинуться гораздо дальше.
— Вы нашли упоминания термина «Анакондо» в документах? — спросил я, вспомнив запись в документах.
Она подняла голову, в ее глазах читалось удивление.
— Откуда вы знаете это название? Я наткнулась на него всего раз, в служебной записке Continental Trust, которую мне удалось увидеть мельком у моего источника. «Операция Анакондо», без подробностей.
— Я слышал это название в разговоре Харрисона с одним из партнеров, — солгал я. — Они замолчали, когда заметили меня.
Мы замолчали, когда официант подошел предложить десерт. Оба отказались.
— Уильям, — тихо сказала Элизабет, когда мы снова остались одни. — Думаю, мы могли бы объединить усилия. У вас доступ к внутренним документам фирмы, у меня сеть информаторов и журналистские методы расследования. Вместе мы могли бы раскрыть правду о Continental Trust и… — она запнулась, — о том, что случилось с вашим отцом.
Я смотрел в ее искренние глаза и чувствовал себя мошенником. Она видела во мне Уильяма Стерлинга, ищущего справедливости для своего отца.
А я был Алексом Фишером, человеком из будущего, преследующим свои цели. Но наши интересы действительно совпадали, и ее помощь могла быть неоценимой.
— Я согласен, — сказал я. — Но мы должны быть предельно осторожны. Continental Trust могущественная организация с связями на самом верху.
— Я умею хранить секреты, — улыбнулась она. — И защищать свои источники.
Музыканты объявили последнюю композицию вечера, медленную, чувственную мелодию.
— Потанцуем? — неожиданно для себя предложил я.
Элизабет выглядела удивленной, но с улыбкой приняла мою руку.
На маленьком танцполе было всего несколько пар. Я осторожно обнял Элизабет за талию, чувствуя тепло ее тела через тонкую ткань платья. Мы начали медленно двигаться в такт мелодии.
— Вы полны сюрпризов, мистер Стерлинг, — тихо сказала она. — Никогда бы не подумала, что серьезный финансовый аналитик умеет так хорошо танцевать.
— У меня было хорошее образование, — улыбнулся я, мысленно благодаря танцевальный класс в корпоративной школе XXI века. — И я полон сюрпризов.
Когда музыка закончилась, мы еще несколько секунд стояли близко друг к другу, словно не желая разрывать контакт. Наконец я предложил проводить ее домой.
Ночной Нью-Йорк встретил нас прохладным бризом и звездным небом. Мы шли по затихающим улицам Гринвич-Виллидж, обсуждая дальнейшие шаги в нашем расследовании. Я предложил встретиться через два дня у нее, чтобы более детально изучить ее материалы.
Дойдя до угла, где можно было поймать такси, мы остановились под тусклым светом уличного фонаря. В этот момент Элизабет повернулась ко мне и, поднявшись на цыпочки, легко поцеловала в губы.