Непозволительная роскошь, появиться в офисе «Харрисон Партнеры» в таком виде.
После горячего душа я почувствовал себя лучше. Посмотрел на часы, почти одиннадцать вечера.
До утра еще долго, а заснуть в моем положении было бы неосмотрительно. Я решил использовать это время для работы над проектом Фуллертона.
Я достал из портфеля, чудом уцелевшего во время погони, бумаги и чертежи. Раскладывая их на столе, я пытался сосредоточиться на деталях торговой концепции, а не на мертвых телохранителях и угрозе от людей Безумного Джо.
Первая страница содержала набросок торговой корзины на колесиках, центрального элемента революции в розничной торговле. Я внимательно изучил свои расчеты о максимальной нагрузке, оптимальном размере, высоте ручки.
Все параметры должны соответствовать антропометрическим данным среднего американца конца 1920-х годов.
Проблема заключалась в материалах. Металл был бы идеален, но дорог.
Возможно, комбинация деревянного каркаса с металлическими усилениями в местах максимальной нагрузки? Я сделал несколько пометок на полях, рассчитывая примерную стоимость производства одной такой корзины.
Следующий лист содержал план детской игровой зоны. Этот элемент мог стать настоящим прорывом. Пока матери совершают покупки, дети находятся под присмотром в специально оборудованном пространстве.
Я дополнил план системой безопасности. Каждый ребенок получает номерок, парный к номерку матери.
Никто посторонний не сможет забрать ребенка без соответствующего номера. Присматривать должны как минимум две сотрудницы, одна из которых постоянно наблюдает за детьми, а вторая контролирует вход и выход.
Игровая зона должна быть видна из торгового зала через стеклянную перегородку, чтобы матери могли в любой момент убедиться, что с их детьми все в порядке. Но в то же время звукоизоляция необходима, чтобы детский шум не мешал другим покупателям.
В углу листа я набросал схему оптимального расположения игрушек и активностей. Кубики, мягкие игрушки, книжки с картинками, даже простые механические игры.
Все должно быть безопасным, легко моющимся и привлекательным для детей разных возрастов.
Следующая страница посвящена системе освещения. Я выделил основные зоны, требующие особого светового режима.
Витрины, примерочные, кассы, основные проходы. Вместо общего приглушенного света, характерного для универмагов того времени, я предлагал направленное яркое освещение ключевых товаров и дисплеев.
Работа над чертежами и расчетами помогла отвлечься от тревожных мыслей. Каждая линия, каждая цифра требовала полной концентрации.
Я чувствовал, как напряжение постепенно отпускает, уступая место творческому азарту.
Стрелки часов неумолимо двигались к полуночи, когда тихий стук в дверь вырвал меня из размышлений. Я замер, прислушиваясь.
Глава 21
Что дальше?
Стук повторился. Три коротких удара, пауза, два удара.
Кодовый сигнал людей Мэддена. Но можно ли доверять? Что если враги выследили меня и используют код, чтобы я открыл дверь?
Я осторожно подошел к двери, не издавая ни звука.
— Кто там? — спросил я тихо.
— Доставка от Элизабет, — ответил приглушенный голос.
Условная фраза верна, но это ничего не гарантирует. Я огляделся в поисках оружия.
На столе лежал тяжелый бронзовый подсвечник. Не идеально, но лучше, чем ничего.
— Положите под дверь, — сказал я.
— Нет, сэр, — ответил голос. — Это особая доставка. Лично в руки.
Я крепче сжал подсвечник и отодвинул стул от двери. Медленно повернул ключ, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы увидеть стоящего снаружи человека.
В полутемном коридоре стоял мальчишка лет пятнадцати в форменной куртке с эмблемой «Розы Элизабет». В руках он держал небольшой конверт.
— Мистер Грей? — спросил он.
— Да.
— Вам доставка, сэр, — мальчик протянул конверт. — Велено дождаться ответа.
Я взял конверт и дал мальчику доллар.
— Подожди здесь.
Закрыв дверь, я открыл конверт. Внутри лаконичная записка, написанная знакомым почерком Кляйна:
«Z. Новый концерт в „Голубом фламинго“, комната 303. Завтра, 5 PM. Черный ход. Старый пианист заменен. Зал защищен. Обеспечьте сохранность нот. K.»
Шифр прост. «Голубой фламинго» — безопасный дом Мэддена на западной окраине Манхэттена. «Старый пианист заменен» означало, что Безумного Джо и его людей нейтрализовали или, по крайней мере, оттеснили. «Ноты» — деньги, за которыми столько охотились.
Я быстро написал ответ на обратной стороне записки: «Принято. Выступлю вовремя с полным репертуаром». Положил листок в конверт и открыл дверь, чтобы отдать его посыльному.