Второй документ еще интереснее.
Это переписка между Паттерсоном и группой инвесторов из Бостона, датированная 1924 годом. В письмах открыто обсуждалось соглашение о разделе клиентской базы между конкурирующими брокерскими домами, что явным нарушением антимонопольного законодательства даже по лояльным стандартам 1920-х годов.
«Наша договоренность остается в силе, — писал Паттерсон. — „Харрисон и Партнеры“ не будет привлекать клиентов из текстильного сектора Новой Англии, а Morgan Brothers воздержится от работы с металлургическими компаниями Пенсильвании. Это позволит установить более выгодные комиссионные ставки для всех участников соглашения».
Третий документ содержал информацию о специальном счете в швейцарском банке Credit Suisse, открытом на имя компании Eastern Investment Trust, которая, судя по приложенным бумагам, контролировалась Харрисоном и Паттерсоном совместно. На счет регулярно поступали крупные суммы от различных клиентов «Харрисон и Партнеры» без каких-либо официальных инвестиционных услуг.
Это выглядело как система «откатов» за предоставление инсайдерской информации или преференциальных условий. По сути, прямое нарушение фидуциарных обязательств перед другими клиентами фирмы.
Я методично изучал документ за документом, фиксируя ключевые детали в блокноте с помощью личного шифра, разработанном еще в прошлой жизни. Если у кого-то возникнет интерес к моим записям, он увидит лишь серию бессмысленных цифр и букв.
Одновременно мой мозг лихорадочно анализировал ситуацию. Случайно ли эти документы оказались среди материалов о Van Sweringen?
Это казалось маловероятным, учитывая педантичность мисс Гринвуд. Гораздо более вероятно, что Харрисон намеренно подбросил мне эти материалы. Возможно, чтобы проверить мою реакцию, или, что еще интереснее, чтобы я использовал их против Паттерсона.
Или же наоборот.
Сам Паттерсон мог подложить документы, компрометирующие Харрисона, зная, что тот поручит мне анализ Van Sweringen. Запутанная шахматная партия между двумя старыми противниками, где я оказался пешкой. Или потенциальным ферзем.
Я бросил взгляд на часы. Уже почти семь вечера. Работа над анализом Van Sweringen еще только начиналась, а я потратил целых два часа на изучение этих неожиданных находок.
Вернувшись к основному заданию, я погрузился в финансовые отчеты железнодорожного холдинга. К восьми тридцати мой анализ был почти готов.
Основной вывод, который я планировал представить Харрисону, предельно ясен. Структура финансирования Van Sweringen Company делала ее крайне уязвимой к любым рыночным потрясениям.
В случае снижения доходов от грузоперевозок хотя бы на пятнадцать-двадцать процентов вся конструкция могла рухнуть под тяжестью своего долга.
Конечно, я не мог напрямую написать, что компания разорится через год-два, но мой анализ достаточно ясно указывал на неприемлемо высокие риски при текущей долговой нагрузке.
Закончив основную работу, я аккуратно скопировал наиболее компрометирующие фрагменты обнаруженных документов, полностью понимая ценность такой информации. В войне между Харрисоном и Паттерсоном эти материалы могли стать решающим оружием. Особенно если использовать их в нужный момент.
Когда я складывал все материалы обратно в шкаф, то услышал шаги. Обернувшись, я увидел мисс Гринвуд.
— Мистер Стерлинг, уже почти девять, — напомнила она. — Я собираюсь закрывать архив.
— Конечно, мисс Гринвуд, я уже закончил, — ответил я, закрывая шкаф и собирая заметки. — Благодарю за помощь.
— Нашли все, что искали? — спросила она, окидывая проницательным взглядом мои бумаги.
— О да, весьма познавательное чтение, — я улыбнулся как можно более невинно.
— Хорошо, — кивнула она, но ее взгляд задержался на моем блокноте дольше, чем требовалось. — Некоторые старые документы нашей фирмы представляют большой исторический интерес.
Что-то в ее тоне заставило меня насторожиться.
— История всегда поучительна, мисс Гринвуд, — ответил я нейтрально, направляясь к выходу.
— Особенно, когда извлекаешь из нее правильные уроки, мистер Стерлинг, — произнесла она мне вслед, и в ее голосе мне почудилось предостережение.
Поднимаясь из архива по узкой лестнице, я размышлял о странностях этого дня. Офис уже почти пуст, только несколько клерков заканчивали сверку дневных транзакций. Я прошел к своему столу, чтобы забрать пальто и шляпу.
Задержавшись на минуту, я открыл сейф и убрал в него копии найденных документов. Потом подумал, вытащил обратно, свернул и спрятал в карман пиджака.