— Ваш ирландский друг говорит, что у вас есть деловое предложение, — его голос был неожиданно спокойным и культурным. — У меня десять минут перед следующим раундом тренировки.
— Я представляю Джеймса Фуллертона, владельца сети универмагов, — начал я. — Мы готовим к открытию принципиально новый тип магазина, который изменит представление о торговле. Хотели бы привлечь вас как лицо рекламной кампании.
— Меня? — Рейн выглядел скептически. — Реклама дамских шляпок и чулок? Не думаю, что это сочетается с моим имиджем, мистер Стерлинг.
Один из его приятелей, коренастый боксер с перебитым носом, громко расхохотался:
— Профессор в рекламе белья! Вот это было бы зрелище!
По залу прокатился смех, и я понял, что теряю аудиторию.
— Речь идет не о модных аксессуарах, мистер Рейн, — я повысил голос, чтобы перекрыть шум. — А о революции в организации торговли. О применении научного подхода в повседневной жизни. Точно так же, как вы применили научный метод к боксу.
Это привлекло внимание Рейна. Он жестом призвал товарищей к тишине.
— Объясните.
Я достал из портфеля папку, раскрыл ее и разложил эскизы нашего магазина:
— Традиционные универмаги следуют устаревшим принципам. Мы разработали систему, где применяются те же концепции, что сделали вас чемпионом — анализ, эффективность, оптимизация движений. Сокращение лишних действий, максимальная продуктивность.
Рейн с интересом изучал схемы. Его приятели подошли ближе, с любопытством заглядывая через плечо.
— В чем конкретно заключалось бы мое участие? — спросил он.
— Интервью и фотосессия, где вы рассказываете о своей философии, проводя параллели между научным подходом в спорте и в организации повседневной жизни. Никаких позирующих снимков с товарами, только интеллектуальная беседа и ваш образ как символ прогрессивного мышления.
Один из друзей Рейна, высокий мускулистый парень с бритой головой, подтолкнул третьего приятеля:
— Эй, а ведь это его ирландец из Чикаго! Тот самый О’Мэлли, который проиграл Джо Сандерсу в прошлом году!
О’Мэлли, стоявший чуть в стороне, слегка покраснел:
— У меня семнадцать побед из двадцати трех боев, — ответил он с достоинством.
— Но не с настоящими чемпионами, а? — подначил бритоголовый, вызвав новую волну смеха.
Я заметил, как О’Мэлли напрягся. Рейн тоже это отметил, но вместо того, чтобы урезонить своих друзей, он с любопытством посмотрел на моего помощника.
— О’Мэлли из Чикаго… я видел пару твоих боев, — сказал он. — Хорошая силовая техника, но слабоватая защита.
О’Мэлли выпрямился:
— У каждого бойца свой стиль, мистер Рейн.
Бритоголовый не унимался:
— А что, если устроить небольшое представление? Если ирландец продержится хотя бы два раунда против Профессора, вы получите свой рекламный контракт!
Зал наполнился возгласами одобрения. Тренеры, боксеры и даже случайные посетители оживились, почувствовав, что предстоит необычное зрелище.
Я собирался вмешаться, но О’Мэлли опередил меня:
— Я принимаю вызов, если мистер Рейн не против.
Рейн оценивающе посмотрел на О’Мэлли, затем на меня:
— А что предлагает ваша сторона, если ирландец не выдержит два раунда?
Я быстро просчитал варианты:
— Три тысячи долларов за рекламную кампанию, если О’Мэлли выдерживает. Полторы тысячи, если нет. В любом случае, мы приглашаем вас участвовать.
Рейн рассмеялся:
— Мне нравится ваш бизнес-подход, мистер Стерлинг. Хорошо, давайте устроим небольшое развлечение. — Он повернулся к О’Мэлли. — Два раунда по две минуты. Без полной силы, просто показательный спарринг. Вы готовы?
— Боксерские туфли и шорты найдутся? — спросил О’Мэлли, снимая пиджак.
— Джимми, организуй экипировку для джентльмена, — скомандовал Рейн своему помощнику. — Через пятнадцать минут на ринге.
Пока О’Мэлли отправился переодеваться, Рейн подошел ко мне:
— Ваш ирландец смелый. Но я видел его бои, он силовик старой школы. Против моей техники у него мало шансов.
— Патрик полон сюрпризов, — ответил я с улыбкой. — Кстати, я бы хотел поставить на этот поединок.
— Поставить? — Рейн приподнял бровь. — Вы азартный человек, мистер Стерлинг.
— Просто уверен в своих анализах. Пятьсот долларов на то, что О’Мэлли продержится оба раунда.
Глаза Рейна блеснули:
— Какой коэффициент вы считаете справедливым?
— Учитывая разницу в классе… десять к одному?
— Десять к одному? — Рейн хищно улыбнулся. — Считайте пари заключенным.