— Merchants Farmers Bank получает эксклюзивные права на портовое банковское обслуживание — доки, судоходные компании, импортеры, портовые рабочие. Continental Trust сохраняет за собой корпоративное финансирование крупного бизнеса — промышленность, железные дороги, страховые компании.
Предложение было заманчивым. Портовый сектор приносил стабильный доход и имел хорошие перспективы роста. Но я знал, что за любезностью скрывается расчет.
— А что с банками среднего звена? — спросил я. — First National, Bowery Savings, Union Trust?
— Нейтральная территория, — ответил Восворт. — Каждый работает со своими клиентами, никто не переманивает чужих.
Форбс сложил карту и посмотрел мне в глаза.
— Понимаете, мистер Стерлинг, у нас есть обширные связи в Департаменте банковского надзора. Одно слово, и ваша лицензия окажется под вопросом. Федеральные инспекторы могут найти нарушения в ваших операциях. Собственно, мы уже так делали. В этот раз вы не сможете выпутаться так легко.
Намек на связи с мафией был очевиден. Винни Коротышка сидел в кресле у камина, внешне спокойный, но я заметил, как напряглись его плечи.
— Плюс, — добавил Восворт с холодной улыбкой, — ваши неформальные деловые связи могут заинтересовать федеральные власти. Мы предпочли бы избежать таких неприятностей. Для всех сторон.
Я медленно откинулся в кресле, изображая размышления. На самом деле решение было принято еще до их прихода.
— А что касается недавних событий? — спросил я, имея в виду убийство Элизабет.
Восворт пожал плечами с видом человека, обсуждающего погоду:
— Журналисты — опасная профессия, мистер Стерлинг. Особенно те, кто задают неправильные вопросы неправильным людям. Но, надеюсь, это в прошлом. Будущее зависит от нашего взаимопонимания.
Маккарти сжал кулаки, Бейкер побледнел, даже невозмутимый Винни дернул бровью. Но я сохранил спокойствие.
— Джентльмены, — сказал я, поднимаясь с кресла, — ваше предложение заслуживает серьезного обдумывания. Думаю, мы можем найти общий язык. Война невыгодна никому.
Восворт и Форбс переглянулись, они явно не ожидали такой легкой капитуляции. Восворт тоже поднялся, протягивая руку для рукопожатия.
— Рад слышать голос разума, мистер Стерлинг. Полагаю, наши юристы смогут оформить соглашение в течение недели?
— Разумеется, — кивнул я, пожимая его руку. Кожа была мягкой, холодной, рука человека, который никогда не работал физически. — Мой юрист свяжется с вашими представителями завтра утром.
Форбс убрал документы в портфель, Оксфорд открыл дверь. Процессия двинулась к выходу.
— Приятно иметь дело с разумными людьми, — сказал Восворт на пороге. — До свидания, мистер Стерлинг.
Когда дверь закрылась, Винни Коротышка поднялся с кресла и подошел к окну, наблюдая, как делегация садится в черный «Паккард» с затемненными стеклами у тротуара.
— Номер машины NY-4427, — тихо сказал он. — Водитель остался в салоне. Еще один тип на заднем сиденье, не выходил.
— Понятно, — кивнул я. — Серьезные меры предосторожности.
О’Мэлли вышел из комнаты отдыха:
— Босс, вы же не всерьез собираетесь с ними договариваться? После того, что они сделали с Элизабет?
Я подошел к бару и налил себе виски.
— Патрик, я дал им именно то, что они хотели услышать. Теперь Continental Trust будут думать, что война окончена, и расслабятся.
Бейкер поправил очки:
— Но если они узнают, что мы их обманули…
— Не узнают, — прервал я. — Потому что следующий удар будет настолько быстрым и сокрушительным, что у них не останется времени на ответные меры.
Я поднял стакан, глядя на троих компаньонов.
— Джентльмены, Continental Trust совершили фатальную ошибку. Они убили Элизабет, думая, что это запугает меня. Вместо этого они объявили войну на уничтожение. И завтра мы начнем готовить их полное и окончательное уничтожение.
Часы на камине пробили полночь.
Глава 3
Ложное перемирие
Ресторан «Delmonico’s» на Бивер-стрит в час дня представлял собой средоточие финансовой элиты Нью-Йорка.
Под высокими потолками с лепниной и хрустальными люстрами за столами из красного дерева обедали банкиры, брокеры и промышленники, чьи решения определяли судьбы миллионов американцев. Официанты в белых фраках бесшумно разносили блюда на серебряных подносах, а сомелье предлагали вина из погребов, которые пережили даже Сухой закон.