План атаки напоминал часовой механизм швейцарских мастеров. Каждая подставная компания получила строгие инструкции: начать массовые продажи акций ровно в девять тридцать утра, когда откроется торговая сессия. Одновременный сброс акций пятнадцати компаний должен вызвать панику среди мелких акционеров и обрушить курсы.
Дверь кабинета тихо скрипнула, и вошел Томас Эллиотт, мой управляющий банком. Высокий, худощавый мужчина с тщательно зачесанными назад волосами выглядел усталым, всю ночь он координировал техническую сторону операции.
— Мистер Стерлинг, — доложил он, подходя к столу, — европейские партнеры подтвердили готовность. Лондонский банк Ротшильдов начнет изъятие депозитов Continental Trust в четырнадцать тридцать по местному времени, что соответствует девяти тридцати нашего времени. Парижский Credit Lyonnais последует через полчаса. Общая сумма к изъятию из европейских банков четыре миллиона триста тысяч долларов.
Я кивнул, мысленно представляя, как нервничают сейчас менеджеры Continental Trust, получая телеграммы о готовящихся изъятиях крупных сумм. Банк Джеральда Восворта столкнется с классическим «набегом вкладчиков», только организованным и тщательно спланированным.
Телефонный аппарат на моем столе зазвонил резким трелем. Я снял трубку и услышал голос телефонистки:
— Мистер Стерлинг, вас вызывает мистер Роквуд из Техаса.
— Соединяйте, — ответил я.
Через минуту в трубке раздался хрипловатый голос нефтяного магната:
— Уильям, с нашей стороны все готово. Техасская нефтяная компания изымает все депозиты из Continental Trust сегодня утром. Два миллиона восемьсот тысяч долларов. Мои люди уже стоят в очереди у главного офиса на Уолл-стрит.
— Отлично, Дэвид. А как дела с акциями?
— Наши брокеры в Хьюстоне и Далласе получили приказ сбрасывать все акции компаний Continental Trust. Предполагаемые потери для них, около трех миллионов долларов только по техасским операциям.
Я положил трубку и взглянул на О’Мэлли. Ирландец улыбался, редкое для него выражение лица.
— Босс, это будет красиво, — сказал он. — Разрушим за один день двадцать лет работы Continental Trust.
Часы пробили половину седьмого. Я встал и подошел к окну, выходящему на Уолл-стрит. Внизу уже началось утреннее движение: конные экипажи, черные автомобили Ford Model A, редкие роскошные Packard и Cadillac. Люди торопились на работу.
В кармане пиджака лежала телеграмма от профессора Норриса из Колумбийского университета. Старый экономист, который помогал мне анализировать структуру Continental Trust, передавал последние данные о финансовом состоянии треста.
Общие активы сорок семь миллионов долларов, обязательства на тридцать один миллион, чистый капитал шестнадцать миллионов. Наша атака должна нанести ущерб в размере тридцати двух миллионов долларов, более чем достаточно для полного разрушения империи Восворта.
Дверь кабинета открылась, и вошел Маккарти. Невысокий, коренастый ирландец с шрамом на левой щеке выглядел встревоженным.
— Мистер Стерлинг, — сказал он, снимая серую шляпу, — мистер Мэдден передает: люди Марранцано сегодня ночью встречались с семьей Магаддино. Возможно, готовят что-то против вас.
Я не удивился. Война мафии постепенно разгоралась с новой силой. Марранцано наверняка готовит удар, возможно, даже покушение на мою жизнь.
— Усильте бдительность, — приказал я. — И узнайте, что именно они задумали, я хочу знать до того, как что-то случится.
Часы показывали четверть восьмого. Время для последней проверки.
Я открыл сейф за картиной и достал толстую папку с документами. Список газет, которые сегодня опубликуют компрометирующие материалы о Continental Trust: The New York Times, Herald Tribune, The World, Evening Post, Wall Street Journal. Редакторы получили материалы три дня назад.
— Босс, — сказал О’Мэлли, глядя в окно, — пора. Биржевые брокеры уже подъезжают к зданию биржи.
В четверть восьмого я покинул кабинет и направился в небольшую комнату на третьем этаже банка, которую О’Мэлли оборудовал специально для подобных случаев. На столе лежали предметы, ставшие уже привычными атрибутами моей двойной жизни: седой парик тщательной работы, изготовленный театральным мастером с Бродвея, небольшая коробочка с гримом, очки в золотой оправе и трость из черного дерева.