— Стэнфорд, какова ситуация? — спросил он, снимая черную шляпу.
— Катастрофическая, сэр. За два часа подали заявки на изъятие восьми миллионов четырехсот тысяч долларов. У нас в ликвидных средствах всего семь миллионов двести тысяч.
Восворт подошел к окну, выходящему на Уолл-стрит. Внизу продолжали подъезжать автомобили с клиентами. Очередь желающих изъять депозиты растянулась на полквартала.
— Интересно, — произнес он задумчиво. — Очень интересно.
— Сэр? — не понял Стэнфорд.
— Уильям, это слишком скоординированно для спонтанной паники. Кто-то потратил много времени и усилий на подготовку этой атаки. И я знаю, кто это. В Нью-Йорке есть только один человек, способный устроить такую бойню. Но у меня возникает главный вопрос, почему он начал именно сегодня?
Восворт достал из кармана золотые карманные часы, швейцарской работы Vacheron Constantin.
— Сколько времени нам потребуется для перевода средств из резервных депозитов?
— Три часа для внутренних переводов, до завтра для европейских, — ответил Стэнфорд.
— Отлично. А теперь слушайте внимательно…
Восворт достал из портфеля толстую папку с документами. На обложке стояла печать «Строго конфиденциально».
— Некоторое время назад я получил информацию о возможной атаке на наши активы. Мы предприняли защитные меры. Пятнадцать миллионов долларов переведены в банки Канады и Мексики под чужими именами. Еще десять миллионов в золоте в частных хранилищах. Официально эти средства не существуют.
Стэнфорд был поражен:
— Но сэр, это означает…
— Это означает, что мы можем пережить изъятие двадцати миллионов долларов без серьезного ущерба. Более того, — Восворт улыбнулся холодной улыбкой, — мы готовы к контратаке.
— Откуда у нас такая информация? — спросил Стэнфорд.
— У каждого есть слабости, Уильям. Кое-кто думает, что он единственный, кто умеет планировать на несколько ходов вперед. Завтра он узнает, что ошибается.
Восворт взглянул на часы. Уже без четверти два.
— А сейчас идите обслуживать клиентов. Выплачивайте все суммы полностью и с улыбкой. Пусть наши противники думают, что их план сработал. Настоящий сюрприз будет завтра.
Когда Стэнфорд покинул кабинет, Восворт остался один.
— Мистер Стерлинг, — прошептал он, — вы думаете, что это война за деньги. Но это война за принципы. Завтра настанет время расплаты.
В его глазах горел тот же холодный огонь, огонь человека, готового на все ради победы.
Внизу продолжался банковский штурм, но Джеральд Восворт уже думал о контрударе. Игра только начиналась.
В два часа дня по всему Нью-Йорку началась самая масштабная информационная атака в истории американской журналистики. В редакции The New York Times на Тайм-сквер главный редактор Артур Хейс Сульцбергер стоял над макетом первой полосы, его указательный палец постукивал по заголовку крупными буквами: «ПОДПОЛЬНЫЕ СВЯЗИ CONTINENTAL TRUST С НЕМЕЦКИМИ БАНКАМИ».
— Останавливайте ротационные машины! — крикнул он через шум редакции. — Это идет на первую полосу экстренного выпуска!
Журналисты за деревянными столами лихорадочно печатали на машинках «Ундервуд», дым сигарет висел в воздухе густыми облаками. Металлические литеры выбивали строчку за строчкой компромата, который накапливался месяцами.
В подвале здания ротационные машины остановились с протяжным скрежетом. Рабочие в синих комбинезонах начали перенастраивать печатные формы. Через час вся Америка узнает правду о преступлениях Continental Trust.
На противоположной стороне города, в редакции Herald Tribune, происходила аналогичная сцена. Редактор Уилбур Форрест держал в руках корректуру статьи, заголовок которой гласил: «МАХИНАЦИИ С ОБЛИГАЦИЯМИ: КАК ТРЕСТ ОБВОРОВЫВАЛ ПЕНСИОНЕРОВ».
— Уберите статью о модных тенденциях, — приказал он помощнику. — Вся первая полоса отдается под Continental Trust.
В типографии Herald Tribune свинцовые литеры складывались в строки, рассказывающие историю о том, как трест продавал фиктивные облигации пенсионным фондам, зная об их бесполезности. Документы, подтверждающие махинации, лежали стопкой на редакторском столе, результат долгого тщательного расследования.
Редакция The World на Парк-Роу напоминала растревоженный улей. Курьер в кепке бежал по коридору с папкой, на которой крупными буквами было написано «УБИЙСТВО КЛАРК — ДОКАЗАТЕЛЬСТВА». Главный редактор Герберт Своп лично просматривал каждую строчку статьи о смерти журналистки.