За Розенбергом следовали трое его помощников из юридической конторы «Макгрегор и Партнеры», каждый нес портфель с документами. Общий вес доказательств против Continental Trust составлял более восьмидесяти фунтов, результат долгих часов тщательной подготовки.
В главном холле суда Розенберг встретился с Джеромом Франкелем, партнером по фирме и специалистом по корпоративному праву. Франкель, высокий мужчина с седеющими висками, нес в руках особую папку, коллективный иск от имени ста двадцати семи пострадавших инвесторов.
— Сэм, все готово к подаче, — сказал Франкель, проверяя печати на документах. — Коллективный иск оформлен в соответствии с федеральными правилами гражданского судопроизводства. Общая сумма ущерба восемь миллионов двести тысяч долларов.
Розенберг кивнул, мысленно проверяя юридическую обоснованность каждого пункта обвинения. Нарушение фидуциарных обязанностей, мошенничество с ценными бумагами, манипулирование рынком, подделка банковских отчетов, каждое обвинение подкреплено документальными доказательствами.
— А дело Кларк? — спросил он.
Третий юрист, молодой Дэвид Коэн, поднял еще одну папку:
— Иск о противоправной смерти подготовлен в соответствии с параграфами 5−4.1 Закона штата Нью-Йорк об имущественных, поместных и трастовых отношениях. Требуемая компенсация два миллиона долларов за потерю кормильца и моральный ущерб семье покойной.
Розенберг знал, что доказать убийство в гражданском суде легче, чем в уголовном. Здесь действовал стандарт «preponderance of evidence» — преобладание доказательств, а не «beyond reasonable doubt» — отсутствие разумных сомнений. Свидетельские показания о фальшивом ремонтнике, экспертиза газового оборудования, документы о слежке за журналисткой, всего этого достаточно для гражданского иска.
Поднявшись на второй этаж, они направились к канцелярии клерка суда. За высокой деревянной стойкой сидел главный клерк Сэмвел Робинсон, мужчина с густыми усами, который знал тонкости судебного делопроизводства лучше многих судей.
— Мистер Розенберг, — приветствовал его О’Брайен, — судя по количеству документов, у вас серьезное дело.
— Сэмвел, нам нужно подать четыре отдельных иска против Continental Trust Corporation и связанных с ней лиц. Коллективный иск, личный иск мистера Стерлинга, дело о противоправной смерти и иск о нарушении антимонопольного законодательства.
Робинсон поднял брови. Одновременная подача четырех крупных исков против одной компании была редкостью даже для Нью-Йорка.
— Сумма исковых требований? — спросил он, доставая регистрационные книги.
— Двадцать три миллиона четыреста тысяч долларов общей суммой, — ответил Розенберг.
Клерк остановился, не веря своим ушам. Такая сумма превышала годовой бюджет многих штатов.
— Мистер Розенберг, вы понимаете, что подача исков такого масштаба потребует немедленного уведомления федерального прокурора? Дела с суммой свыше пяти миллионов долларов подлежат обязательному рассмотрению федеральными властями.
— Именно на это мы и рассчитываем, — улыбнулся Розенберг.
Первым подавался коллективный иск. Франкель разложил на стойке основной документ, под номером дела CV-1930–1247. Иск включал требования о возмещении ущерба от манипулирования котировками акций American Steel Corporation, Continental Shipping Trust и Metropolitan Railways Company.
— Истцы — это пенсионные фонды профсоюзов, частные инвесторы и трастовые компании, — объяснял Франкель. — Общее количество пострадавших лиц превышает тысячу человек, но мы выбрали сто двадцать семь наиболее показательных случаев.
Каждый случай был задокументирован с математической точностью: даты покупки акций, цены на момент сделок, убытки после координированных продаж Continental Trust. Экономические эксперты рассчитали ущерб с учетом упущенной выгоды и инфляции.
Вторым шел личный иск Стерлинга. Коэн представил заявление о возмещении убытков в размере трех миллионов долларов за ущерб деловой репутации и попытку недружественного поглощения Merchants Farmers Bank.
— Ответчики использовали незаконные методы для подрыва кредитного рейтинга банка мистера Стерлинга, — зачитывал Коэн основные пункты. — Распространение ложной информации среди клиентов, координированное изъятие депозитов через подставных лиц, попытки подкупа федеральных банковских инспекторов.