Я нахмурился. Банковские инспекторы обычно приходили утром, в рабочие часы, и всегда предупреждали о визите заранее. Неожиданная проверка в вечернее время выглядела, мягко говоря, странно.
— Документы выглядят подлинными? — спросил я.
— На первый взгляд, да. Печати, подписи, все как положено. Но они настаивают на немедленном осмотре банковских книг.
Бейкер поправил очки в стальной оправе:
— Уильям, это не стандартная процедура. Плановые проверки проводятся в деловые часы, а внеплановые — только при серьезных подозрениях в нарушениях.
Маккарти откашлялся:
— Босс, после сегодняшней атаки на Continental Trust такой визит выглядит подозрительно. Может, это их люди под прикрытием?
Винни Коротышка тихо добавил:
— Мистер Стерлинг, мои источники предупреждали о возможных провокациях. Continental Trust имеет обширные связи в государственных структурах.
Я встал и подошел к окну. Черный «Паккард» с правительственными номерами по-прежнему стоял на Стоун-стрит, но теперь к нему добавился еще один автомобиль, темно-синий «Бьюик» без опознавательных знаков.
— Впустите их, — решил я после паузы. — Но пусть они знают, что мы готовы к сотрудничеству только в рамках закона.
Через несколько минут в кабинет вошли трое мужчин. Первый, представившийся инспектором Уолтерсом, был худощавым мужчиной лет пятидесяти с седеющими висками и холодными серыми глазами.
Его темно-синий костюм сидел безупречно, а кожаный портфель выглядел дорого и солидно. За ним следовали два помощника, молодые люди в одинаковых серых костюмах, с одинаково бесстрастными лицами.
— Мистер Стерлинг, — Уолтерс протянул руку для рукопожатия, — благодарю за возможность встретиться в столь поздний час. Понимаю, что это необычно, но обстоятельства требуют немедленного реагирования.
— Какие именно обстоятельства? — спросил я, указывая на кресла перед письменным столом.
Уолтерс достал из портфеля официальную бумагу с печатями:
— Банковская комиссия штата получила анонимную жалобу на возможные нарушения в ведении документооборота Merchants Farmers Bank. Конкретно — подозрения в сокрытии части операций от налоговых органов.
Бейкер нахмурился:
— Инспектор, наши книги проверялись три месяца назад. Никаких нарушений обнаружено не было.
— Мистер Бейкер, верно? — Уолтерс внимательно посмотрел на него. — Да, я знаком с результатами предыдущей проверки. Но новая информация требует дополнительного изучения.
Один из помощников, молодой мужчина с аккуратно зачесанными темными волосами, открыл блокнот:
— Мистер Стерлинг, не могли бы вы предоставить документы по крупным транзакциям за последние три месяца? Особенно операции свыше ста тысяч долларов.
— В такое время? — удивился Маккарти. — Обычно подобные запросы делаются в письменном виде с указанием точных сроков предоставления документов.
Второй помощник, невысокий мужчина с круглыми очками, вежливо улыбнулся:
— Понимаем ваше недоумение. Но жалоба содержит информацию о возможном уничтожении документов, поэтому комиссия сочла необходимым действовать оперативно.
Я изучал лица визитеров. Что-то в их поведении настораживало. Слишком отрепетированные фразы, слишком синхронные движения, слишком профессиональный интерес к деталям, которые обычных банковских инспекторов не интересовали.
— Инспектор Уолтерс, — сказал я, — я готов сотрудничать с комиссией. Но хотел бы уточнить процедуру. Имею ли я право связаться с нашим юристом?
— Разумеется, — кивнул Уолтерс. — Это ваше законное право. Но надеюсь, мы сможем решить все вопросы в дружелюбной атмосфере.
О’Мэлли, который молча стоял у двери, подошел к нам:
— Босс, позвольте уточнить один момент. У вас есть ордер на изъятие документов?
Уолтерс на секунду замешкался:
— Пока мы проводим предварительную проверку. Если понадобятся дополнительные меры, соответствующие документы будут оформлены.
— Тогда предлагаю назначить встречу на завтра утром, — сказал я твердо. — В присутствии нашего юриста и с полным соблюдением процедуры.
Помощники обменялись быстрыми взглядами. Уолтерс убрал бумаги в портфель:
— Мистер Стерлинг, вы, конечно, имеете право на отсрочку. Но хочу предупредить, любые попытки сокрытия или уничтожения документов будут рассматриваться как препятствование правосудию.