Атмосфера канадского делового центра разительно отличалась от нью-йоркской суеты. Здесь было больше размеренности, британской респектабельности.
Швейцар распахнул передо мной массивные бронзовые двери с гравированными гербами провинций Канады.
Главный зал банка представлял собой образец эдвардианской роскоши: мраморный пол с инкрустацией из черного гранита, колонны из розового мрамора, поддерживающие кессонный потолок, расписанный золотом и небесно-голубым. Хрустальные люстры отбрасывали мягкий свет на полированные поверхности, создавая атмосферу надежности и процветания.
За длинной стойкой из красного дерева с бронзовыми решетками работали кассиры в безупречных темно-синих униформах с золотыми пуговицами. Каждое движение было отточено десятилетиями опыта, каждый жест дышал профессионализмом банкиров, обслуживающих империю, на которой никогда не заходит солнце.
— Добро пожаловать в Royal Bank of Canada, — поприветствовал меня другой швейцар в ливрее, украшенной золотыми галунами. — Чем можем быть полезны, мистер…?
— Грэхем, — представился я, протягивая визитную карточку. — У меня назначена встреча с сэром Генри Торнтоном в половине десятого.
Швейцар внимательно изучил карточку, затем сверился с журналом посетителей, переплетенным в черную кожу с золотым тиснением:
— Разумеется, мистер Грэхем. Сэр Генри ожидает вас в кабинете на пятом этаже. Лифт справа от главной лестницы.
Лифт оказался произведением инженерного искусства. Кабина из полированной латуни с зеркальными панелями, управляемая оператором в белых перчатках. Механизм работал бесшумно, поднимая нас через этажи, где за стеклянными перегородками виднелись ряды клерков за дубовыми столами, склонившихся над толстыми гроссбухами.
Пятый этаж встретил меня атмосферой высшего банковского шика. Широкий коридор с паркетным полом, выложенным елочкой, стены, обшитые панелями из черного ореха, портреты канадских премьер-министров и королевских особ в золоченых рамах. Тишина здесь была почти осязаемой, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов в углу.
Секретарь сэра Генри, элегантная дама средних лет в строгом темно-синем костюме, встретила меня с улыбкой, которая сочетала профессиональную вежливость с едва заметной канадской теплотой:
— Мистер Грэхем, сэр Генри освободился на несколько минут раньше. Прошу следовать за мной.
Кабинет президента Royal Bank of Canada превосходил все мои ожидания. Огромное помещение площадью оформлено как библиотека английского аристократа. Книжные шкафы из красного дерева до потолка, заполненные томами по экономике, истории и праву, персидские ковры на паркетном полу, камин из черного мрамора с резным гербом банка над каминной полкой.
За массивным письменным столом XVIII века, инкрустированным слоновой костью, сидел сэр Генри Торнтон. Мужчина около шестидесяти лет с седыми висками и внимательными голубыми глазами.
На нем был безупречно пошитый темно-серый костюм, золотая цепочка карманных часов пересекала жилет, а на лацкане красовалась миниатюрная орденская розетка, знак рыцарского звания.
— Мистер Грэхем, — сэр Генри встал навстречу, протянул руку, его рукопожатие было крепким и уверенным, — рад нашей встрече. Прошу садиться. Чай или кофе?
— Кофе, если можно, — ответил я, устраиваясь в кожаном кресле напротив стола.
Сэр Генри попросил секретаршу принести два кофе и еще папку «Greystone Financial».
Последние слова заставили мое сердце забиться чаще. Значит, подготовка к этой встрече велась заранее, мои канадские связи действительно работали.
— Мистер Грэхем, — сэр Генри откинулся в кресле, сплетя пальцы, — должен признаться, что ваше письмо заинтриговало меня. Не часто американские финансисты предлагают столь необычные формы сотрудничества.
Секретарь принесла серебряный поднос с фарфоровым кофейным сервизом и толстую папку, перевязанную красной лентой. Сэр Генри дождался, пока она выйдет, затем развязал ленту и открыл папку.
— Greystone Financial Corporation, — прочитал он с легким канадским акцентом, — зарегистрирована в Онтарио в августе 1929 года. Уставный капитал пять миллионов канадских долларов. Основные акционеры… — он поднял бровь, — весьма загадочная структура собственности.
— Сэр Генри, — начал я, отпивая ароматный кофе из тонкой фарфоровой чашки, — в современном финансовом мире конфиденциальность становится не роскошью, а необходимостью. Особенно для тех, кто работает на американском рынке.