В этих словах была двойная правда. Кошмар действительно скоро закончится, но не так, как ожидает Continental Trust.
Автомобиль остановился у светофора на пересечении Бродвея и Четырнадцатой улицы. Я воспользовался паузой, чтобы незаметно достать записку О’Мэлли и быстро прочитать написанное карандашом:
«Друзья из федерального правительства хотят встретиться. Сегодня, 22:00. Гринвич-Виллидж, Макдугал-стрит, 23, квартира 4А. Кодовое слово: Северное сияние».
Дочитав, я поднес записку к пламени спички, и бумага вспыхнула, превратившись в пепел, который я стряхнул в пепельницу на дверце автомобиля. Никаких следов, никаких доказательств тайной связи.
— Босс, — О’Мэлли посмотрел на меня с выражением озабоченности, — может быть, стоит попробовать обратиться к европейским партнерам напрямую? Минуя канадцев?
— Нет смысла, Патрик, — ответил я, выпуская дым. — Все дороги ведут в тупик. Continental Trust позаботился о том, чтобы мы остались в полной изоляции.
Светофор переключился на зеленый, и такси тронулось дальше. Через несколько минут мы доехали до Гринвич-авеню, тихой улочки в богемной части города, где жили художники, писатели и прочая творческая интеллигенция. Старые кирпичные дома с пожарными лестницами, маленькие кафе, книжные магазины, совсем другой мир по сравнению с деловой суетой Финансового района.
Я расплатился с водителем, оставив чаевые в размере четверти от стоимости поездки, и вышел на тротуар. О’Мэлли последовал за мной с чемоданом.
— Патрик, — сказал я, когда такси отъехало, — иди домой. Отдыхай. Завтра будет тяжелый день.
— А вы, босс?
— Мне нужно побыть одному. Обдумать все, что произошло. Принять решение о будущем.
Мы пожали друг другу руки, долгое, крепкое рукопожатие двух людей, проходящих через трудные времена. Затем О’Мэлли направился к станции метро на Четырнадцатой улице, а я остался стоять на тротуаре, глядя ему вслед.
Когда он скрылся за углом, я проверил время по карманным часам, девятнадцать пятьдесят семь. В моем распоряжении было больше двух часов до встречи с «друзьями из федерального правительства». Время, которое я потрачу на подготовку к самому важному разговору в своей жизни.
Я направился вглубь Гринвич-Виллиджа, растворяясь в вечерней толпе богемных жителей района. Впереди меня ждала встреча, которая должна изменить весь ход войны с Continental Trust.
Спектакль побежденного банкира удался. Теперь начиналось представление совсем другого рода.
Ровно в десять вечера я поднимался по узкой лестнице четырехэтажного кирпичного дома на Макдугал-стрит, 23. Здание постройки конца прошлого века сохранило все очарование старого Нью-Йорка.
Скрипучие деревянные ступени, потертые латунные поручни, тусклые газовые фонари в коридорах. Запах сырости, кофе и табачного дыма создавал атмосферу богемного Гринвич-Виллиджа, где художники и писатели ютились в дешевых квартирах.
На четвертом этаже я остановился перед дверью с номером 4А. Обычная деревянная дверь, выкрашенная в темно-зеленый цвет, с медным молотком вместо звонка. Никаких табличек, никаких указаний на то, что за ней может происходить что-то более серьезное, чем встреча поэтов или философские споры студентов.
Я постучал три раза, как было указано в записке О’Мэлли. Изнутри послышались шаги, затем щелчок поворачивающего замка. Дверь открылась, и я увидел мужчину средних лет в темно-синем костюме, с внимательными серыми глазами и аккуратно подстриженными усами.
— Мистер Стерлинг? — спросил он.
— Северное сияние, — ответил я кодовую фразу.
— Проходите, пожалуйста.
Глава 10
Федеральные друзья
Квартира оказалась больше, чем можно было ожидать от внешнего вида здания. Просторная гостиная с высокими потолками, обставленная скромной, но качественной мебелью: диван и кресла в коричневой коже, дубовый стол, книжные полки вдоль стен. На столе стояла настольная лампа с зеленым абажуром, отбрасывающая мягкий свет на разложенные документы.
У окна, завешенного плотными шторами, стоял второй мужчина, более молодой, в очках и светлом костюме. В руках у него была папка с документами, а на столе перед ним лежали фотографии и машинописные отчеты.
— Позвольте представиться, — сказал встретивший меня мужчина, закрывая дверь на два замка. — Элмер Айвс, специальный агент Секретной службы Министерства финансов США. А это мой коллега, Фрэнк Уилмер, аналитик нашего департамента.