— А, кстати. Continental Trust также заинтересован в приобретении этого здания для своих целей. По справедливой рыночной цене, конечно. Скажем, треть от текущей оценочной стоимости.
Когда тяжелая дверь закрылась за ним, Бейкер покачал головой с отвращением:
— Мерзавец. Получает удовольствие от чужого несчастья.
— Пусть радуется пока может, — спокойно ответил я, наливая себе еще виски. — Потом его торжество превратится в панический ужас.
О’Мэлли встал из кресла и прошелся по кабинету, его шаги приглушал толстым персидским ковром:
— Босс, а что если кто-то из этих предателей случайно узнает о наших настоящих планах? Харрисон может иметь связи в правительственных кругах.
— Никто ничего не узнает, — заверил я его. — Федеральная операция засекречена на самом высоком уровне министерств. Даже если кто-то что-то заподозрит, времени предупредить Continental Trust просто не останется.
Остаток вечера мы провели за тщательной подготовкой документов для завтрашней встречи с Восвортом. Нужно создать абсолютно убедительную картину полной капитуляции. Финансовые отчеты, демонстрирующие катастрофическое положение банка, списки активов для передачи новым владельцам, проекты соглашений о сотрудничестве.
— Чарльз, — сказал я Бейкеру, который склонился над бухгалтерскими книгами, — подготовьте итоговый баланс с учетом всех замороженных федеральными властями активов. Пусть Восворт своими глазами видит полный масштаб нашего поражения.
— Включать ли швейцарские и лондонские счета? — спросил Бейкер, поправляя очки.
— Все без исключения, — ответил я. — Швейцарские депозиты, лондонские резервы, амстердамские операции. Полная картина наших потерь.
Настоящие резервы остаются в канадских банках. Об их существовании Continental Trust узнает только в момент федеральных арестов.
О’Мэлли разложил на столе планы зданий Continental Trust, полученные через архитектурное бюро:
— Босс, федеральные агенты попросили обеспечить им доступ через служебные входы. Вот схема главного офиса на Уолл-стрит.
К полуночи все необходимые приготовления были завершены. Документы для демонстрации противнику аккуратно сложены в кожаные папки, план действий на завтрашний день продуман до мельчайших деталей.
Оставалось только безупречно разыграть последний спектакль. Роль сломленного банкира, умоляющего о снисхождении.
— Джентльмены, — сказал я, когда мы собрали все бумаги, — завтра начинается финальный акт нашей долгой войны с Continental Trust.
О’Мэлли улыбнулся с предвкушением:
— А наши «друзья» Харрисон и Прескотт поймут, что предали и покинули не того человека.
— Справедливость, — задумчиво добавил Бейкер, протирая очки платком, — иногда приходит с опозданием, но рано или поздно она всегда находит дорогу.
Я погасил настольную лампу и закрыл кабинет на ключ.
Глава 12
Театр одного актера
Утром я проснулся с тем же чувством, что и опытный актер перед премьерой сложного спектакля.
Сегодня мне предстояло сыграть главную роль в пьесе под названием «Капитуляция банкира». Зрители, Восворт и Форбс, должны поверить каждому жесту, каждому слову, каждому вздоху поверженного противника.
Они отказались отсрочить дату своей победы. Пришлось играть сегодня.
Я специально выбрал для встречи не самый дорогой костюм из гардероба, серый твид, который носил в первые месяцы работы на Уолл-стрит.
Рубашка чистая, но воротник слегка потрепан. Галстук темно-синий, без золотых запонок. Даже ботинки коричневые оксфорды, которые видели лучшие дни. Образ человека, чье финансовое положение стремительно ухудшается.
В половине девятого утра я поднялся в свой кабинет в Merchants Farmers Bank. Через час мне предстояло отправиться в логово врага. Главный офис Continental Trust на Уолл-стрит, сорок семь. Время для последних приготовлений к спектаклю.
Бейкер уже ждал меня с толстой папкой документов. Чарльз выглядел подавленным, и это было не игрой. Он искренне переживал за судьбу банка, не зная о моих скрытых резервах.
— Уильям, — сказал он, поправляя очки, — все документы готовы. Балансовые отчеты, списки активов, реестры клиентов. Полная картина наших потерь.
Я взял папку и пролистал страницы. Цифры действительно выглядели катастрофически. Активы на миллионы долларов, практически все заморожены федеральными властями. Золотые резервы в швейцарских банках, свыше десяти миллионов, недоступны. Кредитные линии от союзников отозваны. На бумаге Merchants Farmers Bank находился на грани банкротства.