— Превосходная работа, Чарльз, — похвалил я, закрывая папку. — Continental Trust увидит именно то, что должен увидеть.
О’Мэлли вошел в кабинет со свежими новостями:
— Босс, только что звонили из офиса Восворта. Встреча подтверждена на десять утра. Они ждут вас в конференц-зале на пятом этаже.
— Хорошо, Патрик. Джентльмены, — обратился я к соратникам, — через несколько часов эта война закончится. Либо мы одержим полную победу, либо Continental Trust окончательно уничтожит нас.
Маккарти, который до сих пор молчал, впервые заговорил:
— Мистер Стерлинг, а что если они заподозрят подвох? Восворт не дурак. Он может почуять ловушку.
— Тим, — ответил я, поворачиваясь к нему, — именно поэтому я должен играть роль идеально. Восворт увидит именно то, что ожидает увидеть, сломленного банкира, умоляющего о снисхождении.
В четверть десятого я покинул банк через главный вход, нарочно медленно, с поникшими плечами. Несколько журналистов уже караулили у входа, они наслышаны о предстоящей встрече.
— Мистер Стерлинг! — крикнул один из них. — Правда ли, что вы сегодня подпишете соглашение с Continental Trust?
Я остановился и обернулся, старательно изображая усталость и обреченность:
— Господа, прошу не мешать. У меня трудный день.
Несколько фотографов успели сделать снимки, именно те, которые завтра появятся в газетах рядом с заголовками о капитуляции молодого банкира.
Путь до Continental Trust занял менее пяти минут. Я специально шел пешком, не вызывая автомобиль. Еще одна деталь образа человека, чье финансовое положение не позволяет лишних расходов.
Мраморный холл Continental Trust поражал роскошью. Потолки высотой тридцать футов, колонны из каррарского мрамора, люстры из хрусталя. За стойками из красного дерева работали клерки в безупречных костюмах. Все здесь говорило о могуществе и стабильности.
— Мистер Стерлинг? — обратился ко мне молодой человек в полосатом костюме. — Мистер Восворт ожидает вас в конференц-зале на пятом этаже. Прошу следовать за мной.
Лифт поднимал нас в сердце финансовой империи. Я смотрел на цифры этажей и мысленно отсчитывал время. Через час все будет кончено.
Конференц-зал на пятом этаже соответствовал статусу одной из крупнейших финансовых холдингов страны. Стол из черного дерева на двадцать персон, кресла из кожи буйвола, картины в золоченых рамах. У панорамных окон открывался вид на Южный Манхэттен и Нью-Йоркскую гавань.
Джеральд Восворт уже ждал меня в компании Генри Форбса. Председатель совета директоров Continental Trust выглядел как римский сенатор — седые виски, аристократическое лицо, безупречный темно-синий костюм с золотой цепочкой карманных часов. Рядом с ним Форбс казался молодым генералом — выправка, холодные серые глаза, военная точность движений.
— Мистер Стерлинг, — Восворт поднялся и протянул руку, — благодарю за то, что нашли время для встречи. Полагаю, последние дни выдались непростыми.
— Мистер Восворт, мистер Форбс, — я пожал протянутую руку, стараясь, чтобы рукопожатие было не слишком крепким. — Спасибо за возможность обсудить ситуацию.
Мы заняли места за столом. Восворт указал на кресло напротив себя. Психологический прием, ставящий меня в позицию просителя. Форбс сел справа от председателя, образуя единый фронт.
— Мистер Стерлинг, — начал Восворт, — давайте говорить откровенно. События последних недель показали, что конфронтация не в интересах никого. Continental Trust готов предложить разумное решение сложившейся ситуации.
— Я готов выслушать ваши предложения, — ответил я, достав папку с документами. — Как видите, финансовое положение Merchants Farmers Bank оставляет желать лучшего.
Форбс взял мои документы и начал внимательно изучать цифры. Его лицо выражало профессиональное удовлетворение. Все выглядело именно так, как они ожидали.
— Действительно, мистер Стерлинг, — заметил он, — ваши активы практически заморожены федеральными властями. Европейские резервы недоступны. Кредитные линии отозваны. Положение критическое.
— К сожалению, это так, — согласился я, изображая смирение. — Возможно, я слишком переоценил свои возможности в противостоянии с Continental Trust.
Восворт наклонился вперед, его глаза блеснули триумфом: