— Мистер Стерлинг, — сказала она дрожащим голосом, — скажите честно, нам искать новую работу?
Я посмотрел ей в глаза и увидел искреннее беспокойство. Мэри была хорошим человеком, и мне не хотелось, чтобы она страдала из-за моего спектакля.
— Мэри, — тихо ответил я, — что бы ни случилось, я позабочусь о всех сотрудниках банка. Обещаю.
Вечером, когда банк опустел, я остался в кабинете для самой важной части дня. Нужно связаться с людьми, которые помогут в реальной подготовке контрудара.
Первый звонок в Лондон, банкиру Реджинальду Честертону.
— Реджинальд, скоро начинается финальная фаза. Приготовьте документы по всем долгам Continental Trust перед европейскими банками.
— Все готово, старина. Восемь миллионов фунтов стерлингов. Купим долги со скидкой и предъявим к немедленному взысканию.
Затем звонок профессору Норрису в Колумбийский университет.
— Профессор, статья для Economic Review готова?
— Конечно, Уильям. «Угроза финансовых монополий американской демократии». Как только вы дадите сигнал, отправлю в печать.
К половине одиннадцатого вечера все необходимые приготовления были завершены. Финансовые ресурсы мобилизованы, информационная кампания подготовлена, союзники уведомлены.
Оставалось продолжать играть роль побежденного банкира еще несколько дней. До тех пор, пока Continental Trust окончательно не поверит в свою победу.
Погасив свет в кабинете, я покинул банк через черный ход. Осталось совсем немного играть этот спектакль. Роль сломленного банкира, которую я играю для всего мира.
Но за кулисами готовится контрудар, который Continental Trust запомнит навсегда.
Глава 13
Последний банкет
В половине двенадцатого ночи я покинул банк и направился не домой, а к складским помещениям в районе доков. Черный Packard с затемненными стеклами ждал меня у пересечения Саут-стрит и Уотер-стрит. За рулем сидел Мартинс, на заднем сиденье О’Мэлли, рядом с ним Маккарти.
— Босс, — сказал Патрик, когда я сел на заднее сиденье, — канадцы уже на месте. Приехали сегодня утром на пароходе из Монреаля.
Мы ехали по пустынным улицам портового района. Редкие фонари отбрасывали желтые круги света на мокрый асфальт. Пахло морской солью и машинным маслом с судоверфей.
Склад номер двадцать три на Пирс-стрит выглядел как обычное портовое сооружение. Кирпичные стены, покрытые копотью, железные ворота с цепями.
Охранник, ирландец с шрамом через всю щеку, проверил мои документы и открыл тяжелую дверь. В просторном помещении склада горел единственный газовый фонарь, создавая атмосферу конспиративной встречи.
За длинным столом из неструганных досок сидели пятеро мужчин. Трое канадцев в темных пальто, двое американцев в правительственных костюмах.
— Мистер Стерлинг, — поднялся старший из канадцев, человек лет пятидесяти с седой бородой. — Дональд Макфарсон, Королевский банк Канады. Рад наконец встретиться лично.
Я пожал протянутую руку. Макфарсон говорил с легким шотландским акцентом, его глаза выражали острый ум опытного финансиста.
— Мистер Макфарсон, благодарю за то, что приехали в такое время.
— Дело того стоит, — ответил канадец. — Пять миллионов долларов под залог золотых резервов серьезная сумма. Но ваши гарантии выглядят убедительно.
Он достал из портфеля аккредитив на фирменном бланке:
— Как только Continental Trust начнет изъятие ваших американских активов, канадские средства станут доступны. Срок кредита два года, процент — четыре процента годовых.
Я изучил документ. Все выглядело безупречно. Через сорок восемь часов у меня будет финансовая подушка, недосягаемая для американских властей.
— Превосходно. А что с европейскими операциями?
Второй канадец, молодой человек в очках, раскрыл большую папку:
— Жан-Пьер Дюваль, Bank of Montreal. Корреспондентские отношения с Credit Suisse и Barclays уже оформлены. Как только получим сигнал, начинаем скупку долгов Continental Trust у европейских кредиторов.
— Сколько времени потребуется?
— Двадцать четыре часа на перевод средств, еще двенадцать на юридическое оформление. К четвергу утром Continental Trust получит требования о немедленном возврате восьми миллионов долларов.
Встреча с канадцами завершилась в половине первого ночи. Макфарсон и Дюваль покинули склад через боковой выход, направляясь к своему пароходу. Теперь предстояла вторая, еще более опасная встреча.