Рузвельт выпрямился в кресле:
— Боже мой… Уильям, вы говорите о финансовой империи стоимостью в несколько сотен миллионов долларов.
— Именно. И вот документы, доказывающие их вину, — я протянул ему первую пачку бумаг. — Списки подкупленных сенаторов и конгрессменов. Схемы вывода капитала в Европу. Доказательства финансирования промышленников в Германии.
Рузвельт надел очки в золотой оправе и начал изучать документы. Его лицо постепенно мрачнело:
— Сенатор Расс получал по пять тысяч долларов ежемесячно… Конгрессмен Холден… Боже, половина банковского комитета Палаты представителей!
— Сэр, — продолжил я, — это ваш шанс. Continental Trust не просто нарушал законы, они предали Америку. Финансировали враждебных Америке европейских политиков, вывозили капитал за границу в то время, когда миллионы наших сограждан теряли работу.
Рузвельт поглядел в сторону окна, на огни Олбани в зимней ночи:
— Уильям, если эти обвинения подтвердятся… Это станет крупнейшим финансовым скандалом в истории страны.
— Они уже подтверждены. Федеральные агенты провели скоординированную операцию по всей стране. Руководство Continental Trust под арестом, документы изъяты, счета заморожены.
— А какую роль я должен сыграть в этом деле?
Я встал и подошел к нему:
— Создайте специальную комиссию штата по расследованию банковских преступлений. Позиционируйте себя как человека, который борется с коррупцией на всех уровнях власти. Американцы увидят в вас лидера новой эпохи, политика, который ставит интересы народа выше интересов Уолл-стрит.
Рузвельт повернулся ко мне, его глаза блестели:
— Уильям, это может изменить всю расстановку сил в стране. Если я докажу, что готов бороться с финансовыми монополиями… Избиратели Запада и Юга увидят во мне не еще одного кандидата от восточного истеблишмента, а реформатора.
— Именно в этом суть, — согласился я. — Continental Trust контролировал банки от Нью-Йорка до Сан-Франциско. Их падение покажет, что вы готовы противостоять самым влиятельным силам в стране.
Рузвельт вернулся к столу и взял другую пачку документов:
— А что здесь?
— Доказательства того, что Continental Trust спровоцировал крах в октябре 1929 года. Они заранее знали о готовящемся обвале и использовали инсайдерскую информацию для скупки обесцененных активов.
— Они причастны к Великой депрессии?
— Не просто причастны, они один из главных виновников. Создавали искусственный спрос на акции, а затем резко сбрасывали их, провоцируя панику.
Рузвельт сел за стол и взял золотое перо:
— Уильям, я объявлю о создании комиссии завтра утром. Но мне нужны гарантии, что федеральные власти поддержат расследование.
— У меня есть письменные заверения от Министерства финансов, — я достал из портфеля официальный документ с печатями. — Министр Меллон лично заинтересован в том, чтобы это дело получило максимальную огласку.
— Прекрасно. Я читал статьи в газетах. «New York Times», «Washington Post», «Chicago Tribune», вся Америка узнала о преступлениях Continental Trust. Да уж, Стерлинг, вы опасный противник, когда вы бьете, кровь так и брызжет во все стороны.
Он указал на карту Соединенных Штатов, висящую на стене:
— Уильям, вы понимаете, что это не просто расследование коррупции? Это возможность показать американскому народу альтернативу нынешней экономической системе.
— Сэр, — сказал я, — именно поэтому я здесь. Continental Trust представлял худшие черты необузданного капитализма — жадность, коррупцию, безответственность. Их падение даст вам платформу для продвижения ваших реформ.
— Страхование банковских депозитов, регулирование фондового рынка, программы общественных работ…
— Все это станет не теоретическими предложениями, а необходимыми мерами для предотвращения новых Continental Trust.
Рузвельт налил себе еще виски и поднял бокал, но затем остановился, его лицо приобрело серьезное выражение:
— Уильям, прежде чем мы продолжим, я должен задать вам прямой вопрос. В прессе появлялись сведения о ваших необычных деловых связях. Газета «Washington Herald» писала о возможных контактах с организованной преступностью.
Я поставил бокал на стол и посмотрел Рузвельту прямо в глаза:
— Сэр, я ценю вашу откровенность. Да, Continental Trust пытался дискредитировать меня, распространяя подобные слухи. Но позвольте мне объяснить, что происходило на самом деле.