Это означало, что мой банк снова мог работать в полном объеме, обслуживать клиентов и расширять деятельность.
Адвокат Кравен поднялся со своего места:
— Ваша честь, защита просит разрешения подать апелляцию…
— Мистер Кравен, — судья посмотрел на него с холодным презрением, — ваши клиенты могут обжаловать это решение в Верховном суде США. Но до тех пор постановление суда вступает в силу немедленно.
Холден ударил молотком по деревянной подставке:
— Заседание объявляется закрытым. Федеральные маршалы приступают к исполнению решения.
Зал взорвался шумом. Журналисты кинулись к выходу, чтобы передать сенсационные новости в редакции. Вспышки фотоаппаратов озарили меня, когда я поднялся со своего места.
Макрейди подошел ко мне с широкой улыбкой:
— Мистер Стерлинг, поздравляю с победой. Правосудие восторжествовало.
— Спасибо, мистер Макрейди, — ответил я, пожимая ему руку. — Но настоящая победа в том, что больше никто не сможет безнаказанно терроризировать честных банкиров.
Агент Айвс присоединился к нашему разговору:
— Уильям, операция «Правосудие» завершена полностью. Через два часа федеральные маршалы опечатают все офисы Continental Trust, а их активы поступят под контроль казначейства.
О’Мэлли и Маккарти подошли ко мне, их лица светились торжеством:
— Босс, — сказал Патрик, — теперь мы можем вернуться к нормальной работе. Банк снова наш.
— Не только наш, — ответил я, глядя на документы о компенсации, которые вручил мне клерк суда. — Теперь у нас есть ресурсы для создания самой мощной банковской империи на Восточном побережье.
Выходя из здания суда, я думал о том, что за несколько месяцев моя жизнь совершила полный оборот. Continental Trust, который еще недавно казался непобедимым, лежал в руинах. Его руководители сидели в тюрьме, активы конфискованы, а само название стало синонимом коррупции и злоупотреблений.
А я получил не только справедливое возмездие за смерть Элизабет и попытку уничтожить мой банк, но и возможность построить новую финансовую империю, на этот раз основанную на честных принципах и служении американской экономике.
Пятьдесят миллионов долларов компенсации плюс мои сохраненные двести миллионов означали новое начало. Merchants Farmers Bank мог стать основой для создания банковской сети, которая будет защищать интересы простых американцев и противостоять финансовым монополиям.
Ветер с Гудзона нес запах близящейся весны. Впереди меня ждала большая работа по восстановлению и развитию банка. Но сегодня я мог позволить себе несколько мгновений удовлетворения от одержанной победы.
Правосудие действительно восторжествовало.
Через три дня после вынесения судебного решения мой кабинет в здании Merchants Farmers Bank на Стоун-стрит снова стал центром деловой активности. Секретарша мисс Томпсон едва успевала принимать звонки и назначать встречи.
Весь финансовый мир Нью-Йорка стремился восстановить отношения с человеком, который одержал победу над Continental Trust. Утреннее солнце лилось через высокие окна, освещая отполированную поверхность стола из красного дерева, на котором лежали десятки писем с поздравлениями и предложениями о сотрудничестве.
В половине десятого утра О’Мэлли доложил о прибытии первого важного визитера:
— Босс, мистер Корнелиус Вандербильт-младший просит аудиенции. Говорит, что дело срочное и касается восстановления деловых отношений.
Я кивнул, поправляя темно-синий галстук. Вандербильт был одним из тех, кто испугался обвинений в связях с мафией и временно прекратил сотрудничество с моим банком. Теперь, когда моя невиновность была доказана в суде, старые союзники возвращались.
Корнелиус Вандербильт-младший вошел в кабинет с видом человека, которому предстоит произнести речь покаяния. Его безупречный серый костюм от лондонского портного, золотые запонки с фамильным гербом и платиновая цепочка карманных часов свидетельствовали о неизменном богатстве железнодорожной династии, но выражение лица выдавало неловкость.
— Уильям, — начал он, протягивая руку для рукопожатия, — позвольте поздравить вас с блестящей победой. Вы доказали, что честность и принципиальность побеждают даже самые циничные интриги.
— Корнелиус, — ответил я, указывая на кресло напротив стола, — благодарю за поздравления. Надеюсь, теперь вы убедились, что мой банк никогда не имел связей с организованной преступностью.