— Отличная работа, парни, — сказал Билл Коннолли, когда они ехали через спящие улицы Нью-Джерси. — Настоящая военная операция. Марранцано поймет, что мы не беззащитные овечки.
Маллоу посмотрел на список, захваченный у сицилийца:
— Здесь планы атак на всех союзников мистера Стерлинга. Лучиано, Лански, Анастасия. Марранцано готовит массовую зачистку.
— Тогда босс должен их предупредить. И готовиться к ответному удару.
Рассвет застал команду в безопасном доме в Хобокене. Через окна были видны огни Манхэттена за рекой.
— Джентльмены, — обратился Маллоу к уставшим бойцам, — сегодня мы показали сицилийцам, что с нами шутки плохи. Но война только началась. Марранцано не простит уничтожения арсенала.
Билл Коннолли проверял автомат Thompson, захваченный в складе:
— Пусть попробует. У нас теперь больше оружия, и мы знаем их планы.
Майк Флэнниган смотрел на догорающий склад через бинокль:
— Красиво горит. Жаль только, что это не последний их склад.
За окном поднималось мартовское солнце, освещая город, где старый мир сицилийских традиций сражался с новой американской реальностью.
Глава 21
Тайная коалиция
Два часа ночи. Конспиративная квартира на Мотт-стрит в самом сердце Литл-Итали казалась островком тишины среди спящего города.
Я поднимался по узкой лестнице с потертыми деревянными ступенями, которые скрипели под ногами несмотря на мои осторожные шаги. Запах чеснока и томатов из ресторанчика на первом этаже смешивался с сыростью старых стен и табачным дымом, просачивающимся из-за двери квартиры номер четыре.
Шон Маллоу шел следом. После нападения он не отходил от меня ни на шаг, превратившись в мою тень с настороженными глазами и быстрой реакцией профессионального бойца.
У двери нас встретил Альберт Анастасия собственной персоной. Массивный мужчина с квадратной челюстью и холодными карими глазами, он был одет в дорогой темно-синий костюм от портного с Пятой авеню, но под пиджаком угадывались очертания кобуры. Его рукопожатие было крепким, почти болезненным, рукопожатие человека, привыкшего решать проблемы силой.
— Мистер Стерлинг, — поприветствовал он меня с едва заметным бруклинским акцентом. — Рад, что вы живы. Слышал, сицилийские собаки пытались вас достать.
— Попытались, — ответил я коротко. — Но О’Мэлли жив, а их склад в Ред-Хуке превратился в груду пепла.
Анастасия усмехнулся, обнажив золотые коронки на передних зубах:
— Да, об этом уже весь город говорит. Марранцано, говорят, в бешенстве. Потерял двенадцать человек и склад стоимостью полмиллиона долларов. И что интересно после этого он отказался нападать на ваш особняк. Струсил старый лис.
Мы прошли в небольшую гостиную, где за круглым столом из темного дуба уже сидели трое мужчин. Единственным источником света служила керосиновая лампа с потрескавшимся стеклянным плафоном, отбрасывающая неровные тени на обшарпанные стены. Тяжелые занавески плотно задернуты, не пропуская ни луча света наружу.
Лучиано поднялся мне навстречу. Элегантный мужчина тридцати четырех лет, он был одет в безупречный серый костюм-тройку с золотой цепочкой карманных часов.
Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад с помощью бриолина, а на левой щеке виднелся тонкий шрам, память о ножевом ранении в молодости. Но больше всего запомнились глаза: умные, расчетливые, глаза человека, который умел видеть на несколько ходов вперед.
— Уильям, — сказал он, протягивая руку, — наконец-то. Время не терпит.
Рядом с ним сидел Мейер Лански, полная противоположность эмоциональному сицилийцу. Худощавый мужчина с острыми чертами лица и проницательными серыми глазами за аккуратными очками в проволочной оправе, он больше походил на университетского профессора, чем на одного из самых опасных людей Нью-Йорка. Его темный костюм был скромным, без излишеств, а единственным украшением служили простые золотые запонки.
— Мистер Стерлинг, — кивнул он мне с уважением. — Ваша операция против склада Марранцано была выполнена весьма профессионально. Минимальные потери с нашей стороны, максимальный ущерб противнику.
Третьим за столом сидел Бенджамин Сигель, и его невозможно было не заметить. Дорогой костюм цвета слоновой кости, шелковый галстук с булавкой в виде подковы, запонки из платины с бриллиантами. Но за этой внешней привлекательностью скрывалось что-то тревожное, безумные искорки в глазах человека, для которого насилие было не необходимостью, а удовольствием.