Вернувшись домой поздним вечером, я сел за стол с блокнотом и начал анализировать собранные данные. Картина складывалась тревожная, но не однозначная.
С одной стороны встречи с европейскими банкирами, инвестиции в германские корпорации, изменение политических взглядов, продвижение идей, выгодных альянсу.
С другой стороны возможно, что Барух действовал из искренних убеждений, считая международное сотрудничество полезным для Америки.
Но визит мистера Вольфа склонял чашу весов в сторону первого варианта.
Я взял лист бумаги и начал составлять план проверочной операции. Нужно выяснить, на чьей стороне играет Барнард Барух. Сделать это, не раскрывая собственных карт.
Потому что если влиятельный советник правительства предал страну, он не остановится перед устранением тех, кто угрожает разоблачением.
А если он невиновен, то обвинения могли разрушить мою собственную репутацию и карьеру.
Есть что-то почти театральное в планировании предательства друга. Особенно когда не знаешь наверняка, предатель он или нет. Сидя за столом с чистым листом бумаги, я чувствовал себя драматургом, сочиняющим пьесу с заранее неизвестной развязкой.
План родился из простой мысли: если Барух действительно работает с альянсом, он не устоит перед соблазном передать по-настоящему ценную информацию. А если нет, моя репутация параноика будет заслужена, но по крайней мере я буду спать спокойно.
На следующий день в офисе я первым делом вызвал Бейкера.
— Чарльз, — сказал я старому товарищу, который разбирал почту в приемной. — Мне нужна услуга деликатного свойства.
Он вошел с блокнотом наготове, как всегда готовый записать очередное безумие, которое я выдавал за гениальность.
— Слушаю, Уильям.
— Я недавно узнал, что на Хестер-стрит есть такая типография Медичи. Там печатают, скажем так, особо качественные визитки для особо взыскательных клиентов.
— Они специализируются на нестандартных заказах? — Бейкер поднял бровь с выражением человека, привыкшего к странностям жизни.
— Именно. Мне нужно, чтобы они изготовили документ. Очень официальный, очень секретный и очень убедительный документ.
Я достал из ящика стола несколько образцов правительственных бланков, которые накопились за годы работы с различными ведомствами. Министерство торговли, военное ведомство, казначейство, целая коллекция американской бюрократической эстетики.
— Видишь этот бланк военного ведомства? — показал я Бейкеру letterhead с орлом и звездами. — Нужно изготовить точную копию, но с одной особенностью. Серийный номер должен быть уникальным — XB-7749–1929. Запомни эти цифры.
Бейкер записал номер:
— А содержание документа?
— Секретный меморандум о разработке нового авиационного двигателя. — Я начал диктовать, расхаживая по кабинету. — «Конфиденциально. Только для лиц с допуском уровня А. Проект Thunderbird показал выдающиеся результаты испытаний. Новый двигатель превосходит германские образцы Junkers по мощности на тридцать процентов, по расходу топлива — на двадцать пять процентов».
— Thunderbird? — Бейкер скептически взглянул на меня. — Звучит как название индейского тотема.
— Именно поэтому выбрал. Если кто-то попробует проверить существование проекта с таким именем, военные подумают, что речь идет о каком-то фольклорном исследовании. — Я самодовольно улыбнулся собственной хитрости. — Продолжаю диктовать. «Особенности конструкции: использование нового сплава алюминия с добавкой молибдена, разработанного в лабораториях Массачусетского технологического института. Предварительные расчеты показывают возможность увеличения скорости до двухсот миль в час».
— Молибден? — Бейкер поморщился. — А что это такое?
— Понятия не имею. Но звучит достаточно научно, чтобы произвести впечатление на европейских инженеров. — Я продолжил диктовать технические детали, половину из которых выдумывал на ходу, а вторую половину вспоминал из научно-популярных статей.
Финальным штрихом стала дата. Документ пометили прошлой неделей, и поставили подпись вымышленного полковника Джеймса Митчелла, «руководителя отдела перспективных разработок».
— Чарльз, когда документ будет готов, сделай еще одну вещь. Договорись с О’Мэлли, пусть его люди будут готовы к наблюдению за Барухом. Аккуратно, без лишнего шума. Если мой план сработает, нам нужно будет отследить, куда пойдет информация.
— А если план не сработает?
— Тогда я должен принести Барнарду Баруху извинения и, возможно, объяснения по поводу моего странного поведения в последнее время.