Он подошел к небольшому столику в углу, где стоял телефонный аппарат последней модели, Western Electric Model 102 с черной трубкой и поворотным диском для набора номера. Рядом лежал блокнот с кодовыми словами, написанными аккуратным почерком секретаря.
— Все операции будут проходить под кодовыми названиями, — пояснил Нитти. — «Зерно» означает алкоголь, «скот» — оружие и боеприпасы, «машины» — наличные деньги, «инструменты» — подкупленные чиновники.
Лазия рассмеялся:
— Умно. Даже если федералы перехватят наши разговоры, они подумают, что мы торгуем сельхозпродукцией.
— Именно, — подтвердил Нитти. — А теперь о транспорте. Каждое отделение получает парк автомобилей для межрегиональных перевозок. Chrysler Imperial и Buick Roadmaster — машины надежные, быстрые, и их не отличишь от автомобилей респектабельных бизнесменов.
Старший О’Доннелл поднял руку:
— А что с политической защитой? У нас в Огайо есть хорошие связи с губернатором, но этого может быть недостаточно.
— Политика — ключевой элемент всей конструкции, — согласился Нитти. — У нас уже есть люди в администрациях семи штатов. Сенатор Джеймс Гамильтон из Иллинойса получает от нас двадцать тысяч долларов ежегодно. Конгрессмен Роберт Атчисон из Мичигана пятнадцать тысяч. Мэр Толедо, шериф округа Кук, прокурор Канзас-Сити, все в нашем кармане.
Гузик добавил:
— Не забывайте о федеральном уровне. У нас есть контакты в Министерстве финансов и таможенной службе. Информация о готовящихся рейдах поступает к нам за неделю до их проведения.
В зале повисла тишина, нарушаемая только завыванием ветра за окнами и тиканьем больших напольных часов в углу. Стрелки показывали без четверти одиннадцать. Участники встречи обдумывали услышанное, изучали схемы, прикидывали цифры.
Первым нарушил молчание Тополино:
— Мистер Нитти, предложение интересное. Но что происходит с теми, кто не захочет присоединиться к синдикату?
Хамфрис повернулся от окна. В свете настольной лампы его лицо выглядело суровым и решительным:
— Те, кто не с нами, автоматически против нас. А с противниками мы разговариваем на языке, который они понимают.
Нитти кивнул:
— Мы не планируем никого принуждать. Но и конкуренцию терпеть не будем. Кто хочет работать по старинке, в одиночку, пожалуйста. Только пусть не рассчитывает на доступ к нашим маршрутам поставок, нашим банкам, нашей политической защите.
Лазия налил себе виски и задумчиво покрутил стакан в руках:
— А как насчет самой Комиссии? Лучиано не дурак, он быстро поймет, что происходит.
— Пусть понимает, — в голосе Нитти появились стальные нотки. — Мы не прячемся. Наоборот, хотим, чтобы они знали: время их монополии заканчивается. Восточное побережье это только тринадцать штатов. А у нас тридцать пять.
Гузик разложил на столе еще одну карту, экономическую, где разными цветами были обозначены промышленные регионы, сельскохозяйственные районы, транспортные узлы.
— Смотрите сами, — сказал он. — Сталелитейная промышленность сосредоточена в Питтсбурге, Гэри, Янгстауне, все в нашей зоне влияния. Автомобилестроение — Детройт. Нефтепереработка — Техас и Оклахома, связанные с нами через Канзас-Сити. Сельское хозяйство — весь Средний Запад.
Старший О’Доннелл встал и подошел к карте:
— Железные дороги тоже наши. Pennsylvania Railroad имеет штаб-квартиру в Филадельфии, но все основные маршруты проходят через наши города.
— Точно, — подтвердил Нитти. — А теперь представьте, что будет, если мы решим «поговорить» с железнодорожниками о повышении тарифов для грузов, идущих в Нью-Йорк. Или вдруг начнутся «проблемы» с доставкой канадского виски на Восточное побережье.
Младший О’Доннелл щелкнул костяшками и усмехнулся:
— Лучиано быстро запоет по-другому.
Часы пробили одиннадцать. Нитти подошел к графину и наполнил стаканы всех присутствующих.
— Господа, пора принимать решение. Кто готов присоединиться к Национальному синдикату?
Тополино первым поднял стакан:
— Детройт — за.
— Кливленд — за, — сказали братья О’Доннелл хором.
— Канзас-Сити поддерживает, — кивнул Лазия.
Нитти поднял свой стакан виски Canadian Club. Янтарная жидкость отражала свет хрустальной люстры, висевшей над столом. За окнами начала стихать буря, и между тучами изредка проглядывали звезды.
— За новую Америку, — провозгласил он торжественно, — где власть принадлежит тем, кто ее заработал!