— Чертовы макаронники, — прошипел О’Брайен, проводя пальцем по шраму от уха до подбородка, память о стычке с боевиками семьи Генны в 1925 году. — Думают, что Бостон принадлежит им.
Его рука потянулась к последней странице досье. Банковские реквизиты, адреса отделений, список компаний-клиентов. Информация, добытая дорогой ценой.
Сто долларов охраннику банка, двести служащему архива, пятьдесят уборщице. Деньги, которых едва хватало на содержание трехсот ирландских семей, потерявших работу после закрытия судоверфи «Форривер».
Стук в дверь заставил О’Брайена поднять голову. В кабинет вошел Шон Макгрегор, долговязый рыжеволосый малый с угольно-черными руками докера. В левой руке он держал металлическую кружку с дымящимся кофе, в правой свежую утреннюю газету «Бостон Глоб».
— Колин, тут опять пишут про твоего банкира, — Макгрегор швырнул газету на стол. Заголовок гласил: «Стерлинг инвестирует в развитие промышленности штата Нью-Йорк». — Миллион долларов в какую-то фабрику на севере. А наши мальчишки помирают с голоду.
О’Брайен взял газету, пробежал глазами статью. Фотография Стерлинга на фоне нового металлообрабатывающего завода в Мэлоне. Улыбающиеся рабочие, блестящие станки, оптимистичные планы.
— Слушай сюда, Шон, — О’Брайен зачитал вслух: «Мистер Стерлинг объявил о создании сети взаимосвязанных предприятий, которая обеспечит работой более тысячи человек. Финансирование проекта осуществляется через партнерство с ведущими американскими бизнесменами Нью-Йорка». — Он отшвырнул газету. — Ты слышал это?
Макгрегор сплюнул в угол:
— Да пошли они все к дьяволу. А что мы можем сделать? У нас даже денег нет на игрушки для детей.
О’Брайен открыл нижний ящик стола и достал оттуда тяжелый кожаный мешочек. Развязав его, он высыпал на стол содержимое, несколько золотых монет достоинством двадцать долларов и пачку мятых купюр. Последние деньги организации, скопленные за месяцы сбора пожертвований в ирландских кварталах.
— Триста долларов и сдача, — пробормотал он. — Этого хватит ровно на одну операцию.
— Какую операцию? — настороженно спросил Макгрегор.
— Банк на Стейт-стрит, — О’Брайен ткнул пальцем в центр города. — Бостонский национальный банк. Именно там у Стерлинга сейфовая камера с документами и, возможно, наличностью. Под вымышленным именем.
— Откуда ты знаешь?
— Джимми О’Коннор работает охранником. Видел, как Стерлинг заходил туда в прошлом месяце. Поздний визит, никого из других клиентов. — О’Брайен повернулся к собеседнику. — Шон, я тридцать лет живу в этом городе. Видел, как немцы отжимали наши территории в девяностых. Видел, как евреи захватывали текстильные фабрики в начале века. А теперь американо-итальянцы претендуют на доки.
Макгрегор потер затылок:
— Колин, взорвать банк — это серьезно. Могут быть жертвы среди невинных людей.
— Невинных? — О’Брайен резко обернулся. — А Тимми Коннолли был невинный? Восемнадцать лет, работал на погрузке угля. Итальянцы пришли с пистолетами, требовали долю с каждого корабля. Мальчишка отказался платить, пуля в затылок.
Он подошел к комоду, достал оттуда небольшую жестяную коробку. Внутри лежали два цилиндра красно-коричневого цвета. Динамитные шашки марки «Геркулес», оставшиеся еще с тех времен, когда ирландские боевики взрывали английские склады в доках.
— Старый добрый «Геркулес номер один», — пробормотал О’Брайен, осторожно взяв одну шашку. — Сорок процентов нитроглицерина, кизельгур в качестве абсорбента. Хватит, чтобы разнести пол здания.
— И как ты планируешь попасть в банк?
О’Брайен достал из кармана жилета золотые часы «Элджин», наследство от деда, участника восстания фениев.
— Джимми О’Коннор работает в банке уже пятнадцать лет. Знает все входы и выходы. За пятьдесят долларов расскажет, когда меньше всего охраны. — Он сжал шашку динамита. — А за сто оставит незапертой дверь в подвал.
Макгрегор замотал головой:
— Колин, подумай еще раз. Если тебя поймают, это конец организации. А если не поймают, на нас обрушится вся полиция Бостона.
— Зато итальянские королевки поймут одну простую вещь, — О’Брайен спрятал динамит обратно в коробку. — Ирландцы в этом городе еще живы. И мы будем сражаться за каждый квартал, за каждую улицу, за каждый доллар.
Он подошел к окну, посмотрел на заходящее солнце над доками. Силуэты кранов рисовались черными крестами на багровом небе.
— Шон, пригласи завтра вечером Денни Маккартни и Патрика Келли. Скажи им, что есть большое дело. И пусть принесут свои «томпсоны».