— Это дорого, — предупредил Эллиотт. — Комиссии швейцарцев составят не менее сорока тысяч долларов.
— Сорок тысяч за возможность продемонстрировать независимость от британских банков — дешево, — ответил я. — К тому же, швейцарцы оценят наше доверие и могут предложить более выгодные условия для будущих операций.
Настенные часы Tiffany Co. показывали половину одиннадцатого. За окнами Уолл-стрит наполнялась обычной утренней суетой: клерки спешили в офисы, автомобили Buick и Chrysler медленно продвигались в плотном потоке, газетчики выкрикивали заголовки.
— Итак, план действий, — подвел я итоги. — Эллиотт организует вывод средств из европейских банков и переводы через швейцарские каналы. Маргарет координирует давление на железнодорожные компании и связывается с губернаторами восточных штатов. Я займусь политическими аспектами операции.
— Временные рамки? — уточнил Эллиотт.
— Полномасштабная атака начинается завтра. К концу недели чикагские операции должны почувствовать давление на всех направлениях: финансовом, логистическом, политическом.
Маргарет записала последние указания в блокнот:
— А если Нитти попытается ответить симметрично? У него тоже есть связи в банковском мире.
— Пусть попробует, — улыбнулся я. — У него есть несколько банков Среднего Запада. У нас весь финансовый истеблишмент Восточного побережья плюс европейские связи. Это неравная борьба, и Нитти это скоро поймет.
Телефонный звонок прервал обсуждение. Маргарет сняла трубку и выслушала сообщение.
— Мистер Стерлинг, звонят из Guaranty Trust Company. Президент банка просит о срочной встрече. Говорит, что речь идет о вопросах международной безопасности.
— Договоритесь на послеобеденное время, — ответил я. — Очевидно, наши действия уже начали производить эффект.
Экономическая война набирала обороты. Нитти хотел проверить силу нью-йоркского капитала, теперь он получит полную демонстрацию этой силы.
Стрелки настенных часов в моем пентхаусе на Парк-авеню приближались к одиннадцати вечера, когда я наконец позволил себе расслабиться.
День выдался изнурительным переговоры с банкирами, координация экономических атак против чикагцев, бесконечные совещания. Теперь я сидел в кожаном кресле у камина, потягивая французский коньяк Hennessy XO из хрустального снифтера Baccarat.
Огонь в камине потрескивал, отбрасывая золотистые блики на корешки книг в моей личной библиотеке. Том экономических трудов Адама Смита соседствовал с редким изданием «Искусством войны» Сунь-цзы, оба произведения оказались удивительно актуальными для современных реалий преступного мира. За высокими окнами простирался ночной Манхэттен, мерцающий огнями автомобильных фар и уличных фонарей.
Коньяк согревал, помогая забыть о напряжении последних недель. В голове уже складывались планы на завтрашний день. Встреча с президентом Pennsylvania Railroad, переговоры с европейскими банкирами, корректировка стратегии давления на чикагские операции. Казалось, все шло согласно задуманному сценарию.
Резкий телефонный звонок разорвал вечернюю тишину. Черный аппарат на мраморном столике возле кресла настойчиво требовал внимания. Я взглянул на циферблат часов, кто мог звонить в такое время? Поднял трубку.
— Стерлинг слушает.
— Босс, это О’Мэлли, — голос моего помощника звучал напряженно, сквозь статические помехи защищенной линии. — Извините за поздний звонок, но у нас серьезные проблемы.
Я мгновенно отставил снифтер и выпрямился в кресле. О’Мэлли никогда не звонил бы без крайней необходимости, особенно в столь поздний час.
— Что случилось, Патрик?
— Тело Томми Маккарти нашли час назад в Ист-Ривер, недалеко от Бруклинского моста, — О’Мэлли говорил сухо, профессионально, но я чувствовал скрытое волнение в его голосе. — Полиция пока классифицирует случай как утопление.
Новость ударила как молния. Томми Маккарти, наш лучший разведчик, человек, который должен был вернуться завтра с ценнейшей информацией о планах Нитти. Я поглядел на окно, за которым трепетали огни города, которые теперь казались менее дружелюбными.
— Официальная причина смерти? — спросил я, пытаясь сохранить самообладание.
— Утопление. Никаких видимых признаков насилия, — ответил О’Мэлли. — Тело нашел ночной сторож с парома «Стейтен-Айленд Ферри» около половины десятого. Вызвал речную полицию.
Я провел рукой по лицу, обдумывая последствия. Маккарти знал слишком много — о наших планах, о структуре организации, о европейских связях. Если его смерть не случайность…
— Патрик, ты сказал «официально утопление». А неофициально?