О’Мэлли дремал в соседнем кресле, его массивная рука лежала на рукояти Colt под пиджаком. Даже во сне ирландец оставался настороже, привычка, выработанная службой в моей охране.
Шон Маллоу изучал железнодорожное расписание в дальнем углу купе:
— Босс, прибываем в Гранд-Централ в половине седьмого вечера. Машины будут ждать у платформы номер девять.
— Хорошо, — кивнул я, откладывая газеты. — Завтра с утра полная загрузка. Нужно проанализировать результаты переговоров с Нитти и подготовить отчет для Комиссии.
Соглашение с чикагцами открывало новые перспективы, но одновременно создавало обязательства. Территориальный раздел требовал четкого соблюдения границ, а совместные операции против О’Брайена — тщательной координации.
Проводник в синей униформе постучал в дверь купе:
— Джентльмены, через полчаса прибываем в Нью-Йорк. Прошу подготовиться к высадке.
Маллоу убрал документы в портфель и проверил оружие:
— Босс, наши люди должны быть уже на вокзале. Периметр зачищен, маршрут до особняка проложен через безопасные районы.
Я посмотрел на часы, уже почти шесть вечера. Время двигаться дальше.
Огни Манхэттена уже виднелись в окне, когда зазвонил телефон-автомат в конце вагона. Проводник подошел ко мне:
— Мистер Стерлинг? Для вас срочный звонок от мистера Роквуда-младшего. Говорит, дело не терпит отлагательств.
Я поднялся из кресла, чувствуя, как адреналин учащает пульс. Срочные звонки в мире большого бизнеса редко приносят хорошие новости.
Черный Packard остановился у величественного фасада нефтяной штаб-квартиры Роквуда на Бродвее в половине девятого утра. В воздухе уже чувствовалось приближение весны.
О’Мэлли первым выбрался из автомобиля, его острый взгляд просканировал окрестности. Иногда мой помощник демонстировал почти сверхъестественное чутье на опасность.
— Чисто, босс, — коротко доложил он. — Маллоу проверил здание еще на рассвете. Люди Роквуда ожидают нас на тринадцатом этаже.
Вестибюль здания «Роквуд Петролеум» поражал масштабами даже по меркам Манхэттена. Мраморные колонны тянулись к потолку высотой в тридцать футов, а на стенах висели картины, изображающие нефтяные вышки от Техаса до Мексики.
Лифтер в золотой униформе поднял нас на тринадцатый этаж, где располагалась международная штаб-квартира нефтяной империи. Коридоры устланы персидскими коврами, а воздух пропитан ароматом дорогого кубинского табака.
Секретарша Роквуда, элегантная женщина средних лет в темно-синем платье, встретила меня у массивных дубовых дверей:
— Мистер Стерлинг, добро пожаловать. Мистер Роквуд ждет вас в конференц-зале. Он просил передать, что ситуация требует немедленного обсуждения.
Дэвид Роквуд встретил меня у входа в просторный зал, где за овальным столом из красного дерева уже сидели несколько человек. На его лице читалось напряжение. Как он сообщил вчера по телефону, что-то пошло не так с саудовским проектом.
— Уильям, благодарю за оперативность, — он крепко пожал мне руку. — Боюсь, у нас серьезные проблемы. Позвольте представить участников совещания.
За столом сидели ключевые фигуры проекта. Чарльз Уитмен, финансовый директор, нервно перебирал документы. Гарольд Беккет, главный геолог, изучал телеграммы. Джеральд Кларксон, юрист компании, делал пометки в толстой папке с контрактами.
— Джентльмены, — обратился ко мне Роквуд, — расскажите мистеру Стерлингу о проблемах, которые возникли за последние две недели.
Уитмен первым взял слово:
— Мистер Стерлинг, ситуация критическая. Банк «Credit Lyonnais» в Париже заморозил наш депозит в размере восьми миллионов франков, предназначенный для первого транша королю Саудовской Аравии.
— По какой причине? — спросил я, садясь за стол.
— Официально — требование дополнительных гарантий от американских банков. Неофициально — давление британского правительства через «Lloyds Bank», который является крупнейшим акционером «Credit Lyonnais».
Беккет достал карту Ближнего Востока, испещренную красными отметками:
— Плюс разведывательные данные оказались неполными. Наша экспедиция обнаружила, что геологические структуры в районе Эль-Хасы сложнее, чем предполагалось. Потребуется дополнительное бурение разведочных скважин.
— Сколько дополнительного времени и денег? — уточнил я.
— Минимум шесть месяцев и два миллиона долларов, — ответил геолог. — Нефтеносные пласты залегают глубже, чем показывали первоначальные расчеты.
Кларксон поднял голову от юридических документов: