Он вернулся к столу и сел:
— Поэтому я решил упростить ситуацию. Вы станете гостем ирландского братства до тех пор, пока все ваши банковские счета не опустеют в пользу рабочих Бостона.
— Заложником, — холодно сказал я.
— Почетным гостем, — усмехнулся О’Брайен. — Разница только в формулировке.
Он сделал едва заметный жест рукой. Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое ирландцев с Thompson наизготовку. Макгрегор направил ствол своего Colt.38 прямо мне в затылок.
— Ваши банки переведут два миллиона долларов на счета профсоюза докеров. Плюс все активы, связанные с итальянскими операциями, — продолжал О’Брайен с деловитым видом. — А потом, возможно, мы отпустим вас домой.
О’Мэлли рванулся было к оружию, но дуло Thompson уперлось ему в грудь.
— Не дергайся, предатель, — прошипел один из боевиков. — А то разукрасим стенку твоими мозгами.
Время замедлилось. Я видел торжествующий взгляд О’Брайена, злое лицо Макгрегора, растерянность О’Мэлли. Керосиновая лампа отбрасывала пляшущие тени на стены. За окном завывал туманный ветер с залива.
— Знаете, Колин, — сказал я, медленно поправляя манжету и снимая золотую запонку. Одновременно тем самым подавая сигнал снайперу на крыше соседнего здания, — я тоже много думал на этой неделе. Мы все думали. Мы прямо мыслители.
Грохот выстрела Springfield с оптическим прицелом раздался через секунду после моего сигнала. Окно взорвалось осколками стекла, и пуля снайпера Маллоу попала Макгрегору точно в левый висок. Рыжеволосый докер рухнул как подкошенный, кровь брызнула на портрет Майкла Коллинза.
— Засада! — завопил О’Брайен, выхватывая Colt.45 из кобуры под пиджаком.
О’Мэлли мгновенно среагировал, ударил локтем ближайшего ирландца в солнечное сплетение и выхватил свой пистолет. Грохот выстрелов заполнил тесное помещение, пахнуло порохом и кровью.
Я бросился за массивный дубовый стол, пули Thompson крошили штукатурку над моей головой. Керосиновая лампа разбилась, разлив горящее масло по столешнице.
— Думал, что ирландцы простаки? — орал О’Брайен, отстреливаясь из-за сейфа. — Узнаешь, что значит воевать с людьми, которым нечего терять!
В дверь ворвались люди Маллоу с Tommy gun наизготовку. Перестрелка превратилась в настоящий ад. Вспышки выстрелов, крики, лязг падающего оружия.
— Колин, я предлагал честную сделку! — крикнул я, когда дым начал рассеиваться. — Ты сам выбрал войну!
Когда стрельба стихла, двое ирландцев лежали на полу в лужах крови. Третий корчился у стены, зажимая простреленную руку. Но О’Брайена нигде не было видно.
— Черт! — выругался один из людей Маллоу. — Главарь смылся через окно на пожарную лестницу!
Я подошел к разбитому окну и выглянул наружу. Внизу, между складами, мелькнула тень бегущего человека. О’Брайен исчез в лабиринте доков как призрак.
— Пусть бежит, — сказал я, отряхивая пыль с костюма. — Сегодня он понял главное, что со мной лучше договариваться, чем воевать.
Запах гари смешался с медным привкусом крови. На стене догорали остатки карты доков, а портрет Майкла Коллинза был забрызган кровью Макгрегора.
Война с ирландцами только начиналась.
Впрочем, я уже подготовил О’Брайену несколько сюрпризов. Если он думал, что ночная стычка это конец, то глубоко ошибался.
Утренний туман все еще висел над Бостоном, когда черный Packard остановился возле полицейского участка на Бойлстон-стрит. Массивное кирпичное здание 1885 года постройки выглядело мрачно в сером свете рассвета. Над входом развевался американский флаг, а у парадной лестницы дежурил констебль в синей форме с медными пуговицами.
Я проверил карманные часы, уже половина седьмого утра. Детектив Патрик О’Коннор должен заступить на дежурство через десять минут. После вчерашней перестрелки времени на раздумья не остается.
— Босс, уверены, что этому копу можно доверять? — спросил О’Мэлли, выключая двигатель. — У О’Брайена могут быть связи в полиции.
— Патрик О’Коннор ирландец, но честный полицейский, — ответил я, поправляя галстук. — К тому же, у него есть причины не любить О’Брайена. Тот взорвал банк в его районе.
Мы вошли в участок через главный вход. В дежурке пахло табаком, кофе и карболовой кислотой.
За высокой деревянной стойкой сидел сержант с пышными усами, изучавший утренние рапорты. На стене висели фотографии разыскиваемых преступников и карта города с отмеченными участками патрулирования.
— Можно видеть детектива О’Коннора? — обратился я к сержанту. — Уильям Стерлинг, по делу о взрыве в банке.