Я посмотрел на него внимательно. Лански был умным человеком и задавал правильные вопросы. В его мире люди рисковали ради денег или власти. Абстрактные принципы были роскошью, которую мало кто мог себе позволить.
— Мейер, представьте, что небольшая группа людей решила, кому в Америке богатеть, а кому разоряться. Кого избирать президентом, а кого нет. Какие заводы строить, а какие закрывать. И все это не американцы, а европейцы, которым наплевать на интересы нашей страны.
Лански нахмурился.
— Серьезное обвинение.
— Серьезная угроза, — ответил я. — Морган и его альянс хотят превратить Америку в европейскую колонию. Финансовую колонию, но колонию. А я считаю, что американцы должны сами решать свою судьбу.
— Понятно, — Лански кивнул. — В таком случае я готов помочь. Правда, я в основном действуя как раз из-за прибыли. Только за деньги. У меня нет счетов к людям, которые считают, что могут решать за других.
Он отпил виски и наклонился ближе, понизив голос.
— Кстати, о текущих делах. Лучиано хотел обсудить с вами несколько финансовых вопросов. Доходы от доков в Бруклине выросли на пятнадцать процентов за прошлый месяц, но есть проблемы с распределением.
Лучиано действительно знал, как организовать дело.
После создания Комиссии, совета, объединившего все крупные семьи Нью-Йорка, криминальный бизнес стал напоминать хорошо отлаженную корпорацию. Моя роль казначея позволяла направлять часть доходов в легальные инвестиции, а взамен семьи получали финансовую экспертизу и связи в деловом мире.
— Какие именно проблемы? — спросил я.
— Тони Анастасия требует увеличения своей доли. Говорит, что его люди берут основные риски, контролируя погрузку. А семья Профачи недовольна тем, как распределяются доходы от строительных проектов в Бруклине.
Лански достал из кармана небольшую записную книжку в кожаном переплете и открыл ее на закладке.
— По нашим подсчетам, общий оборот составил два с половиной миллиона за месяц. После всех расходов и выплат чистая прибыль составила восемьсот тысяч. Ваша комиссия как казначея — восемь процентов, плюс отдельная плата за инвестиционные услуги.
— А вложения в акции «Consolidated Construction»?
— Принесли отличную прибыль, — улыбнулся Лански. — Ваш совет купить их акции перед объявлением о муниципальных контрактах оказался золотым. Семьи заработали триста тысяч долларов за две недели. Лучиано очень доволен.
Я кивнул. Инвестиционная деятельность была обоюдовыгодной. Семьи получали легальный доход от биржевых операций, а я доступ к информации и ресурсам, которые недоступны обычным финансистам.
— Мейер, передайте Лучиано, что на следующей неделе стоит обратить внимание на акции железнодорожных компаний. Готовятся серьезные изменения в отрасли.
— Связанные с нашей завтрашней операцией?
— Частично. Но есть и более широкие тенденции. Новая администрация планирует крупные инфраструктурные проекты. Железные дороги получат государственные заказы.
Лански записал что-то в блокнот и убрал его обратно в карман.
— Еще один вопрос. Фрэнк Костелло просил уточнить. Когда будет готова схема с казино в Саратоге? Сезон скачек приближается, а легальное прикрытие до сих пор не оформлено.
— Через неделю, — ответил я. — Юристы заканчивают оформление документов на «Saratoga Entertainment Corporation». Формально это будет обычная развлекательная компания, фактически прикрытие для игорного бизнеса.
— Отлично. Лучиано будет рад.
Лански встал и протянул мне руку.
— Договорились, мистер Стерлинг. Завтра в десять тридцать начинаем операцию.
Глава 7
Бойня
Утром я приехал на биржу в половине девятого.
Торговый зал постепенно наполнялся привычным гулом голосов и стрекотом телетайпов. Брокеры в темных костюмах сновали между торговыми постами, клерки разносили утренние сводки, а у телеграфных аппаратов собирались небольшие группы людей, изучающих ночные новости из Европы.
Я занял привычное место у одной из колонн, откуда хорошо просматривался главный информационный щит биржи, огромное табло с меловыми цифрами, на котором отображались текущие котировки основных акций. «Continental Steel Works» — 46.75 доллара, «American Chemical Industries» — 51.50, «Pacific Railway Equipment» — 48.25. Пока все выглядело спокойно.
Рядом со мной расположился Джимми Коллинз из Goldman Sachs, мой старый знакомый, молодой клерк с вечно растрепанными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Он нервно курил сигарету, постоянно поглядывая на часы.
— Странное утро, мистер Стерлинг, — сказал он, выпуская дым. — Какое-то напряжение в воздухе. Старшие брокеры переговариваются шепотом, а обычно они орут на весь зал.