«СИМФОНИЯ НАЧИНАЕТСЯ СЕЙЧАС ТЧК ВСЕ ИНСТРУМЕНТЫ ГОТОВЫ ТЧК»
Каждая телеграмма означала команду к началу операции в определенном городе. Теперь оставалось только ждать и следить за результатами.
Первые сводки начали поступать через двадцать минут. Телеграфист в соседней комнате принимал сообщения и немедленно приносил их нам.
«ЛОНДОНСКАЯ БИРЖА 11:00 ШЕЛЛ ВНИЗ 3 ШИЛЛИНГА ТЧК СИЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ ПРОДАВЦОВ ТЧК ОБЪЕМ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ»
— Началось, — пробормотал Роквуд, записывая цифры на доске, которую он установил у стены. — Падение на шесть процентов за двадцать минут. Неплохо для начала.
Следующая сводка пришла из Парижа:
«БИРЖА 11:15 ТЧК ТОТАЛЬ ТЕРЯЕТ ПОЗИЦИИ ЗПТ ВНИЗ 8 ФРАНКОВ ТЧК ОТМЕЧЕНЫ ПАНИЧЕСКИЕ ПРОДАЖИ ТЧК ТРЕЙДЕРЫ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ»
— Французы паникуют сильнее англичан, — заметил я, изучая цифры. — «Total» теряет двенадцать процентов за полчаса. Превосходный результат.
Но самые драматичные новости пришли из Амстердама:
«АМСТЕРДАМ 11:30 ТЧК ШЕЛЛ СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЕТ ТЧК ВНИЗ 15 ГУЛЬДЕНОВ ТЧК СОЗВАНА ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ ТЧК ВОЗМОЖНО ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПРАВИТЕЛЬСТВА»
Роквуд присвистнул, читая телеграмму.
— Падение на восемнадцать процентов за час торгов. Голландское правительство рассматривает возможность вмешательства. Уильям, мы задели их за живое.
Но это только начало. К полудню по европейскому времени наша атака развернулась в полную силу. Телеграммы поступали каждые пятнадцать минут, принося все более впечатляющие новости:
«ЛОНДОН 12:00 ТЧК ШЕЛЛ 39 ШИЛЛИНГОВ ТЧК АНГЛО-ПЕРСИДСКАЯ 42 ТЧК СРОЧНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ СОВЕТОВ ТЧК СИТИ В ШОКЕ»
«ПАРИЖ 12:15 ЗПТ ОБВАЛ ТОТАЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЗПТ ВНИЗ 25% ТЧК ВЫЗВАН МИНИСТР ФИНАНСОВ ТЧК ОБВИНЯЮТ АМЕРИКАНСКИХ СПЕКУЛЯНТОВ»
«АМСТЕРДАМ 12:30 ЗПТ ТОРГИ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВЛЕНЫ ТЧК ШЕЛЛ ПОТЕРЯЛА 30% ТЧК ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ КАБИНЕТА ТЧК ОБВИНЕНИЯ В МАНИПУЛЯЦИЯХ РЫНКОМ»
Я встал и подошел к большому окну, выходящему на нефтяные месторождения Оклахомы. Утреннее солнце освещало буровые вышки, торчащие из земли, как стальные иглы. Здесь, в сердце американской нефтедобычи, мы наносили удар по европейским гигантам за тысячи миль от нас.
— Дэвид, — сказал я, не отворачиваясь от окна, — нам нужно быть готовыми к ответному удару. Европейцы не простят такого унижения.
— Согласен, — отозвался он, продолжая записывать поступающие данные. — Но пока они заняты тушением пожара у себя дома, у нас есть передышка для укрепления позиций.
В час дня пришла телеграмма, которую мы ждали:
«СРОЧНО ТЧК ОПЕРАЦИОННАЯ ОСТАНОВКА ТЧК ЕВРОКОМПАНИИ ОТЗЫВАЮТ АГЕНТОВ ТЧК ВЕНЕСУЭЛА НОРВЕГИЯ САУДИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЮТСЯ НА ВНУТРЕННЕЙ ОБОРОНЕ ТЧК МИССИЯ ВЫПОЛНЕНА»
— Вот и все, — сказал Роквуд, откладывая телеграмму. — Они отзывают своих людей из Латинской Америки и Ближнего Востока. Операция «Техасский барон» свернута.
Я вернулся к столу и взглянул на итоговые цифры на доске. «Royal Dutch Shell» потеряла двадцать восемь процентов стоимости, «Total» двадцать четыре процента, «Anglo-Persian» тридцать один процент. Совокупные потери европейских концернов за пять часов торгов составили около ста восьмидесяти миллионов долларов.
— А наша прибыль? — спросил я.
Роквуд быстро подсчитал на листе бумаги.
— Примерно двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, — сказал он с удовлетворением. — За вычетом комиссий брокерам и расходов на координацию.
Двенадцать миллионов за один день. Это поистине астрономические деньги. Достаточно, чтобы купить целый завод или построить небольшой город. Но важнее не деньги, а стратегический результат.
— Уильям, — Роквуд встал и подошел к карте мира, — мы доказали, что американцы могут бить европейцев их же оружием. Финансовая война это не их монополия.
— Но это только первый раунд, — напомнил я. — Они перегруппируются и ответят. Возможно, не на биржах, а другими методами.
В этот момент зазвонил телефон. Роквуд снял трубку и выслушал короткое сообщение.
— Это был наш человек в Вашингтоне, — сказал он, кладя трубку. — Европейские послы уже требуют встречи с министром торговли. Обвиняют американских спекулянтов в «недружественных действиях против союзных держав».
— Политическое давление начинается, — констатировал я. — Значит, наш удар действительно был болезненным.
Роквуд подошел к сейфу в углу кабинета и достал бутылку шотландского виски. «Macallan» 1903 года, по-видимому, хранившуюся для особых случаев.
— Думаю, момент подходящий, — сказал он, разливая виски по двум хрустальным стаканам. — За первую победу в нефтяной войне.
Мы чокнулись, и я почувствовал, как напряжение последних часов наконец отпускает. Операция прошла успешнее, чем мы смели надеяться. Европейские нефтяные гиганты получили урок, который не скоро забудут.