Роквуд, наблюдавший за нашим диалогом с едва скрываемым весельем, наконец вмешался:
— Констанс лучший частный пилот между Чикаго и Далласом, — объяснил он. — Налетала больше часов, чем многие военные летчики. Плюс она как раз летела в Нью-Йорк по собственным делам.
— Отец хочет, чтобы я встретилась с некими «перспективными молодыми людьми» из нефтяного бизнеса, — добавила Констанс с легкой иронией. — Видимо, надеется найти мне подходящего мужа среди техасских магнатов.
Она обошла вокруг самолета, проверяя элероны и рулевые поверхности с профессиональной компетентностью.
— «Робин» в отличном состоянии, — сообщила она. — Полный бак, двигатель настроен, погода благоприятная. Кажется, я обещала так или иначе показать его вам? Можем взлетать, как только вы будете готовы.
Я все еще пытался осмыслить неожиданную встречу. Последний раз мы виделись в Саутгемптоне почти год назад, и я думал, что наши пути больше не пересекутся. А теперь она стояла здесь, в техасской прерии, готовая пилотировать самолет в Нью-Йорк.
— Мисс Хэллоуэй, вы уверены, что можете справиться с таким дальним перелетом? — спросил я, стараясь сохранить вежливую отстраненность.
Зеленые глаза вспыхнули с вызовом.
— Мистер Стерлинг, в прошлом месяце я долетела из Далласа до Сан-Франциско за один день, — ответила она, складывая руки на груди. — Нью-Йорк — детская прогулка по сравнению с перелетом через Скалистые горы.
Роквуд хлопнул меня по плечу.
— Уильям, поверьте мне, лучшего пилота вам не найти. Констанс летает так же уверенно, как другие люди ездят на автомобиле.
— К тому же, — добавила девушка с лукавой улыбкой, — у нас будет время поговорить в полете. Кабина «Робина» довольно просторная для двух человек.
Я понял, что выбора у меня нет. Дела в Нью-Йорке действительно не терпели отлагательства, а перелет был самым быстрым способом добраться туда.
— Хорошо, мисс Хэллоуэй, — сказал я, направляясь к самолету. — Доверяю вашему мастерству.
— Мудрое решение, — улыбнулась она, надевая очки и шлем. — Прошу занять место в кабине. Через пять часов мы будем в Нью-Йорке.
Роквуд помог мне загрузить чемодан в багажное отделение.
— Счастливого полета, Уильям, — сказал он на прощание. — И держите меня в курсе развития событий. Альянс должен действовать сообща.
Я забрался в переднее пассажирское кресло, а Констанс заняла место пилота. Кабина действительно была просторной и удобной, с кожаными сиденьями и панелью приборов, сверкающей хромированными деталями.
— Пристегните ремни, — скомандовала она, запуская двигатель. — И приготовьтесь к настоящему полету, мистер Стерлинг. В небе я дома.
Пропеллер завертелся, двигатель зарычал, и «Curtiss Robin» медленно покатился по полосе. Через несколько секунд мы оторвались от земли, и Талса начала уменьшаться под нами.
Констанс Хэллоуэй за штурвалом выглядела совершенно в своей стихии. Уверенно, профессионально, свободно. И я понял, что предстоящий перелет будет гораздо интереснее простого перемещения из точки А в точку Б.
Глава 12
Небо и земля
Двигатель «Curtiss Robin» работал ровно, самолет плавно набирал высоту, оставляя позади нефтяные вышки Талсы.
Я сидел в переднем пассажирском кресле, наблюдая, как Констанс управляет машиной с непринужденной уверенностью профессионала. Ее руки легко лежали на штурвале, глаза следили за показаниями приборов, а губы беззвучно шевелились. Видимо, она про себя проговаривала контрольный список пилота.
— Красивый вид, не правда ли? — крикнула она через рев двигателя, указывая на расстилающуюся под нами панораму.
Внизу проплывали бескрайние равнины Оклахомы. Лоскутные одеяла полей, перемежающиеся темными пятнами лесов и серебристыми нитками рек. Кое-где виднелись небольшие городки с водонапорными башнями и железнодорожными станциями, а на горизонте дымились трубы заводов.
— Потрясающий! — ответил я, хотя больше любовался самой пилотессой, чем пейзажем.
В воздухе Констанс преобразилась. Исчезла светская кокетливость, игривые манеры девушки из высшего общества. Вместо этого я видел сосредоточенного профессионала, полностью поглощенного своим делом.
Девушка периодически корректировала курс, проверяла карту, следила за расходом топлива. Каждое ее движение было точным и уверенным.
— Когда вы получили лицензию пилота? — спросил я, когда мы достигли крейсерской высоты и шум немного стих.
— Два года назад, — ответила она, не отрывая взгляд от горизонта. — Отец думал, что это временная блажь, как увлечение теннисом или живописью. Пришлось доказывать серьезность намерений.