— Сколько их было? — спросил я, делая глоток кофе.
— Двое. Колин О’Брайен и некий рыжий ирландец, которого мы опознали как Финна Макмануса. Проникли в здание под видом газовых инспекторов, с поддельными документами «New York Gas Electric».
Маллоу достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и протянул мне.
— Вот копия их удостоверения. Качество неплохое, но наш человек в газовой компании подтвердил, что никаких заявок на проверку банка не поступало.
Я развернул бумагу и изучил подделку. Действительно, работа профессиональная. Печати, подписи, даже фотография О’Брайена выглядела официально.
— Что произошло потом?
— Мы прибыли через три минуты после сигнала тревоги. Два «паккарда», восемь человек с автоматами Thompson и винтовками Springfield. Здание было окружено, все выходы заблокированы.
Маллоу откинулся в кресле, и его лицо стало жестким.
— О’Брайен и Макманус спустились в подвал к сейфам. С собой у них был динамит «геркулес». Достаточно, чтобы вскрыть хранилище. Когда мы начали спускаться по лестнице, они открыли огонь.
— И?
— Перестрелка продлилась около пяти минут. Они укрылись за сейфами, мы методично обстреливали подвал из автоматов. У них были только револьверы против наших Thompson. Исход был предрешен.
Я поставил чашку на блюдце и внимательно посмотрел на Маллоу. В его голосе не было ни сожаления, ни удовлетворения, только профессиональная констатация фактов.
— Потери с нашей стороны?
— Один раненый. Патрика Мерфи задело пулей в плечо, но ничего серьезного. К вечеру он уже будет на ногах.
— А О’Брайен?
— Попытался взорвать динамит. Видимо, решил, что если не может украсть деньги, то уничтожит их вместе с нами. Я застрелил его из Springfield, когда он поднес спичку к взрывчатому шнуру. Одним выстрелом, точно в сердце.
Маллоу произнес эти слова с той же интонацией, с какой мог бы сообщить о погоде. Для него это была просто работа, защитить активы своего работодателя любой ценой.
— Макманус?
— Погиб раньше. Очередь из автомата Thompson попала ему в грудь, когда он пытался установить заряды на центральный сейф.
— Вызвали полицию?
— Разумеется. Они уже все обследовали, заполнили документы и опознали преступников. Тела вывезли через служебный выход, кровь смыли, пулевые отверстия заделали. Сейчас в подвале уже не осталось никаких следов перестрелки. Полиции мы доложили о попытке ограбления неизвестными преступниками, которая была отражена штатной охраной банка.
— Как с расследованием?
— Все в порядке — усмехнулся Маллоу. — Все оформлено документально. Следствие ведет наш человек, детектив Хармер. Грабители проникли в здание, сторож подал сигнал тревоги, охрана отреагировала согласно протоколу. Преступники уничтожены, не успев что-либо украсть. Обычное дело для Нью-Йорка.
Я повернулся к нему, оценивая проделанную работу. Система, которую мы создавали месяцами, показала свою эффективность. Информационная сеть вовремя засекла угрозу, охрана среагировала быстро и решительно.
— Отличная работа, Шон. Вы и ваши люди заслужили награду.
Я вернулся к столу, открыл верхний ящик и достал конверт с наличными, который всегда держал для экстренных случаев. Пересчитал купюры. Пять тысяч долларов.
— Пятьсот долларов каждому из восьми человек, кто участвовал в операции. И вам тысяча. Это сверх обычного жалованья.
Маллоу взял конверт и кивнул с признательностью.
— Ребята будут довольны. После такой ночи деньги не помешают.
— А что с оружием О’Брайена?
— Два Colt.38 и запас патронов. Револьверы хорошего качества, но не новые. Видимо, все, что осталось от его бостонской банды.
Я задумался на мгновение. Смерть О’Брайена означала конец одной угрозы, но не конец войны.
— Шон, возьмите выходной до вечера. Но будьте наготове. Это была только первая проба сил. Враги поняли, что прямое нападение не сработает, теперь они попробуют более изощренные методы.
— Понял, мистер Стерлинг. А что с усилением охраны банка?
— Пока оставим как есть. Но на всякий случай проинструктируйте сотрудников банка, если появятся подозрительные посетители, немедленно сообщать охране.
Маллоу поднялся с кресла, поправил галстук и направился к двери. У порога он остановился и обернулся.
— Мистер Стерлинг, О’Брайен перед смертью что-то прокричал. Что-то про Ирландию и справедливость.
— Фанатики всегда умирают с красивыми словами на устах, — ответил я. — Но это не делает их правыми.