— И чего же?
— Того, что народ узнает правду.
Тагуэлл отложил блокнот:
— Какую именно правду?
— А вот здесь, Рекс, начинается самое интересное. — Я встал и снова подошел к карте. — До выборов больше года. Что произойдет за это время?
Все молчали, ожидая продолжения.
— Экономика будет ухудшаться. Безработица вырастет до пятнадцати, а то и до двадцати процентов. Банки продолжат закрываться. Фермеры — разоряться. — Я обвел рукой всю карту. — А наши друзья с Уолл-стрит будут твердить: «Потерпите, рынок сам все исправит.»
Хоуи ухмыльнулся:
— И в это время появляется губернатор Рузвельт с планом действий.
— Именно! — Я хлопнул в ладоши. — Только не просто губернатор. «Кандидат народа против кандидата банкиров.» «Человек дела против болтунов из кресел.» «Тот, кто понимает проблемы простых американцев.»
Фарли почесал затылок:
— Звучит убедительно. А как мы докажем, что Ритчи — ставленник банкиров?
— Джим, а вы знаете, что такое бумажный след? — Я вернулся к креслу. — Каждый банковский перевод оставляет документы. Каждое собрание — протоколы. Каждое решение — подписи. Нужно только знать, где искать.
— И вы знаете?
— Конечно. — Я отпил виски. — Например, знаю, что в прошлом месяце представители Альянса промышленной стабильности, а именно некий Джонатан Рид Морган, встречались с организаторами кампании Ритчи в отеле «Мэйфлауэр» в Вашингтоне. Номер люкс четыреста двенадцать. Обсуждали «стратегию финансирования».
Тагуэлл недоверчиво покачал головой:
— Откуда вам это известно?
— Рекс, когда у тебя есть деньги, информация покупается очень легко. Особенно от людей, которым не доплачивают.
Рузвельт встал и прошелся к камину:
— Хорошо, предположим, у нас есть доказательства. Как их использовать?
— Через прессу. Но не через крупные газеты, они на стороне истеблишмента. Через местную прессу. — Я достал еще один лист. — У меня есть список из тридцати изданий в ключевых штатах. Их редакторы готовы публиковать материалы за, скажем так, символическую плату.
Хоуи прищурился:
— Символическую?
— Ну, тысяч по пять-десять за статью. — Я пожал плечами. — Для местной газетки это целое состояние. А для нас копейки.
Фарли присвистнул:
— Вы хотите купить прессу?
— Джим, я хочу дать журналистам возможность писать правду, не боясь потерять работу. — Я усмехнулся. — Видите ли, у меня странное хобби. Я читаю финансовые отчеты газет. И знаете что? Большинство местных изданий на грани банкротства. Владельцы готовы на все ради рекламных денег.
Тагуэлл покачал головой:
— Это же коррупция в чистом виде.
— Рекс, а что такое коррупция? — Я посмотрел на него с невинным видом. — Когда банкиры платят газетам за статьи в свою пользу, это нормальный бизнес. А когда мы платим за правду, это коррупция?
— Но мы же не можем опускаться до их уровня!
— А до какого уровня мы можем опускаться? — Я наклонился к молодому экономисту. — Рекс, вы видели очереди за хлебом в Нью-Йорке? Видели людей, роющихся в мусорных баках? Видели детей, которые не ходят в школу, потому что у них нет обуви?
Тагуэлл смущенно опустил глаза.
— Так вот, — продолжил я, — пока мы тут рассуждаем о нравственности, эти люди голодают. А банкиры покупают кандидата, который обещает им еще четыре года «свободного рынка». То есть еще четыре года голода для миллионов.
В комнате снова повисла тишина. Рузвельт стоял у камина, задумчиво глядя в потрескивающие поленья.
— Билл, — наконец сказал он, не оборачиваясь, — а что, если мы проиграем? Что, если, несмотря на все усилия, американцы выберут Ритчи?
— Тогда, Франклин, через пять лет в этой стране будет революция. — Я поставил стакан на столик. — Настоящая. С баррикадами, красными флагами и расстрелами банкиров. Потому что терпение людей не бесконечно.
Хоуи фыркнул:
— Билл, вы драматизируете.
— Драматизирую? — Я повернулся к нему. — Луис, а вы знаете, что происходит в Европе? В Германии коммунисты дерутся с нацистами на улицах. В Испании готовится гражданская война. Во Франции рабочие требуют революции. И все это из-за экономического кризиса.
— Но Америка не Европа.
— Пока не Европа. — Я встал и подошел к окну. — Но голодные люди везде одинаковы. И если им не дать надежды легальным путем, они найдут ее нелегальным.
Рузвельт обернулся:
— То есть вы рассматриваете мою кампанию как.профилактику революции?
— Именно так. — Я улыбнулся. — Франклин, вы можете стать последним президентом, избранным демократическим путем. Или первым, который по-настоящему поможет народу. Выбор за вами.