Цель вступления, как уже сказано,— настроить аудиторию благоприятно к слушанию речи. Это достигается разными способами. Так как скромность оратора всегда производит на слушателей благоприятное впечатление, то некоторые ораторы старались приобрести расположение слушателей этим качеством. Так, Цицерон начинает свою речь за поэта Авла Сицина Архия следующим образом: «Если я владею природными способностями, — а я чувствую, как они незначительны, — если мне свойственна некоторая ловкость в речи, — я смею признаться, что мне приходилось много упражняться в этом; если я приобрел некоторые познания благодаря наукам, которым я посвятил всю свою жизнь, то Авл Сицин Архий имеет полное право пользоваться плодами моего знания. Насколько я помню, он мне помогал и один из первых побуждал меня начать и продолжать настоящие занятия».
Если оратор в особых случаях (торжествах и т. д.) в своем вступлении обращается к чествуемому лицу, то он может, не задумываясь, сделать это в форме некоторых комплиментов, но без подслуживания и лести. Так, Цицерон начинает одну из своих речей, которая была обращена к Цезарю, выражением благодарности за помилование Марцелла, а также восхвалением доброты, мягкости и мудрости Цезаря.
Иногда же он выражает благодарность за оказанные прежде милости, что он делает, например, в нескольких речах к народу и к сенату.
В других речах он выражает свое участие ко всему тому, что касается слушателей. Таким образом, он начинает свою четвертую речь против Катилины, произнесенную им в сенате: „Я замечаю, что все взоры направлены на меня. Я замечаю, что вы заботитесь не только о своем собственном благополучии и о благополучии государства, но также и о моем. Ваше участие ко мне в неудачах действует на меня успокоительно и утешает меня в моем горе; но я заклинаю вас: оставьте его в стороне, забудьте о моем опасном положении и думайте только о себе и о своих детях".
При речах, направленных против какого-нибудь определенного лица, характер противника дает богатый материал для вступления, которое способно привлечь благосклонное внимание к оратору. В подобных случаях оратор основывается на недостатках и ошибках противника. Так, Демосфен начинает свою речь против Мидиаса с раскрытия всех недостатков последнего, чтобы этим расположить аудиторию к своему собственному делу.
Если оратор знает, что ему будут возражать, то он может в самом начале речи сделать попытку ослабить ожидаемые возражения. С таким намерением Цицерон в своей защите Квинция противопоставляет себе противника Квинция, Сервия и защитника последнего, Гортензия, следующим образом: „Я сознаю, что наши противники имеют перед нами два громадных преимущества: величайшее влияние и величайшее красноречие. Как то, так и другое, вызывают во мне опасения за исход дела. Я не могу не опасаться, что красноречие Гортензия затемнит то, что я выскажу, равно как, с другой стороны, я не могу не опасаться, что влияние Сервия может стать опасным для дела Квинция".
Иногда ораторы начинают свою речь с извинения, что они осмеливаются занять внимание слушателей. Такое начало всегда ошибочно. Если речь деловита, то нечего извиняться; если же она бесценна, то такое вступление не поможет.
Приведенные примеры, конечно, не исчерпывают всех способов, которыми можно начать речь. Дать общий рецепт для вступления невозможно, ""так как в данном случае все зависит от характера речи, от состава аудитории и от других условий, при которых произносится речь.
Вступление должно быть безыскусственным и находиться в связи с последующим изложением. Оно должно быть главою целого. Для этого, между прочим, необходимо, чтобы оно находилось в правильном соотношении с размерами всей речи. Как общее правило, вступление не должно превышать 1/8 всей речи, но из этого правила могут быть, конечно, исключения. Так, например, в научных лекциях приходится иногда сильно увеличить размеры вступления, чтобы дать слушателям некоторые предварительные сведения, без которых трудно было бы понять сущность дела.
Наоборот, в тех случаях, когда слушатели уже знакомы с делом, вступление может быть очень кратким и даже вовсе отсутствовать.
Эта часть речи состоит в указании тех фактов, которые сопровождали события или действия, относящиеся к речи. Сюда относятся: повод, обстоятельства, время, место и следствия действия. Здесь же может быть сказано также еще о настроении, личных обстоятельствах, намерениях и способностях тех, кто принимал в этом участие. Конечно, нет необходимости упоминать обязательно о всех этих обстоятельствах, но должны быть упомянуты лишь те, которые требуются для ясного изложения дела.
Изложение должно отвечать на вопросы: как? где? кто? когда? и что?
Сущность дела следует излагать правдиво, ясно и коротко, не вдаваясь в описание ничего не говорящих побочных обстоятельств и мелочей.
Никогда не следует сообщать из частной жизни человека больше того, чего требует дело, и что необходимо для освещения этого дела. Чем деловитее, сосредоточеннее и точнее изложены факты, тем более они возбудят интерес слушателей.
В каждой речи оратор имеет намерение что-нибудь доказать или объяснить. Часть речи, устанавливающая предмет, о котором будет говориться, называется указанием темы. Оно почти всегда следует за вступлением и изложением сущности дела и требует от оратора особого размышления, так как служит опорным пунктом ораторского плана и составляет, собственно, цель всей его речи. Указание на то, о чем будет речь, должно быть просто и ясно и изложено слушателям в кратких словах.
К указанию темы, обыкновенно, непосредственно привыкает подразделение, в котором надо обращать внимание, главным образом, на то,
1) чтобы части не перемешивались, но были действительно отделены друг от друга,
2) чтобы они следовали друг за другом в надлежащем порядке и развивались бы из самой темы, и
3) чтобы они действительно исчерпывали тему.
Хороший пример ясного указания и подразделения мы находим у Цицерона в речи против Антония: «Я, всегда проповедовавший мир, высказываюсь против мира с Марком Антонием. А почему я против мира? Потому, что это позорный, опасный и невозможный сам по себе мир. Я прошу вас выслушать меня с вашей обычной беспристрастностью, когда я буду излагать эти три пункта своего мнения».
Некоторые древние писатели различали два рода подразделения, а именно: обособление и перечисление.
При обособлении оратор излагает, в каких пунктах он согласен с противником и в каких расходится с ним. Таким образом, Цицерон в своей речи за Милона, говоря о Клавдии, высказывает следующее: «Вопрос, который теперь находится перед судом, заключается не в том, убит ли Клавдий или нет,— ибо это уже установлено,— но в том, был ли он убит по праву или не по праву».
Это обособление, собственно, уже не разделение, потому что первое предложение указания темы содержит только то, что уже установлено, так что спорный вопрос ограничивается, вследствие этого, только вторым пунктом.
Перечисление имеет место тогда, когда оратор знакомит своих слушателей с отдельными частями своей речи, на которых основан его доклад. Только это может быть названо подразделением. Так, у Цицерона в его защите Мурены говорится: „Я нахожу, что обвинение состоит из 3 частей: первая касается жизни подсудимого, вторая — его достоинства, а третья содержит обвинение во взяточничестве".
У этого оратора часто можно заметить, что он в каждой части своей речи не довольствуется тем, чтобы просто знакомить своих слушателей с фактами, но старается настроить их так, как это соответствует лучше всего его цели. Иногда он проявляет при установлении отдельных частей особую скромность по отношению к своим слушателям. Но в то время, как он, таким образом, делает вид, что он сам не вполне уверен и что он ожидает более авторитетного суждения своих слушателей, его цель состоит в том, чтобы устранить всякие подозрения, будто он старается прикрыть и утаить что-нибудь такое, что можно было бы привести против него.