Потихоньку Кристина научилась плести заклинание купола. Поначалу использовала его лишь в доме мага, а потом заметила, что оно помогает ей внутренне расслабиться. И совсем перестала его снимать. А через пару дней уже удивлялась, как жила без него раньше. Словно голышом ходила.
После боевых заклинаний, давшихся Кристине довольно легко, она перешла к невидимости. Девушка уже могла укрыть от посторонних глаз какую-то вещь, спрятать же саму себя оказалось не так просто. Заклинание действительно походило на морок, и с наложением Кристина справилась быстро… но неожиданно столкнулась с другой проблемой: было трудно взаимодействовать с окружающим миром, не видя своего тела. И Кристине понадобилось немало усилий, чтобы приноровиться к этому новому состоянию. Но результат того стоил!
Однажды утром она не выдержала и спустилась на нижние этажи. Заклинание невидимости не позволяло ей проходить сквозь стены, поэтому несколько раз она возвращалась наверх, наткнувшись внизу на запертые двери кабинета. Но потом удача ей улыбнулась. Мистер Рейс закончил с делами и сидел в кабинете, при открытой двери, распахнув окно настежь и выпуская в сторону улицы тяжелый табачный дым. Кристина осторожно прокралась в комнату и встала рядом со столом, рассматривая мужчину.
Мистер Рейс откинулся на спинку кресла и раскачивался, задумчиво рассматривая что-то за окном. Одна бровь выгнулась, глаза прищурились. Мужчина сделал очередную затяжку и прикусил нижнюю губу. Кристина смотрела на него с благоговейным трепетом. Мистер Рейс казался ей почти божеством, таким прекрасным и недосягаемым. Особенно сейчас, погруженный в свои мысли, он был словно... прозрачнее? Кристина прищурилась, и на какую-то долю секунды ей показалось, что вокруг мистера Рейса разливается свечение. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение, перевела взгляд на бумаги, разбросанные по столу мага, и нахмурилась.
Она хорошо помнила юношеские фотографии мистера Рейса, всегда выглаженную одежду, стол с идеально разложенными принадлежностями. И никогда бы не подумала, что тот может работать в таком беспорядке. Еще одна странность, колкое несоответствие. Кристина машинально склонилась над бумагами и вдруг заметила на сенсорной поверхности стола изображение разлома. Око то горело в небе, то показывалось в разрезе. Бумаги же пестрели формулами и какими-то непонятными словами.
Разве мистер Рейс не говорил, что занимается делами Аврориата? Кристина нахмурилась еще сильнее и склонилась ниже, положив ладонь на одну из бумаг. Она никогда не была сильна в математике или физике, и, сколько бы ни рассматривала сейчас формулы, совершенно не могла ничего понять. Мистер Рейс между тем докурил сигарету, затушил окурок в пепельнице и неожиданно положил свою ладонь совсем рядом, Кристина даже испугалась на мгновение, что маг накрыл его руку, а она от шока не чувствует прикосновения. Девушка замерла, боясь даже вздохнуть, и борясь с искушением дотянуться до пальцев мистера Рейса. Несколько секунд она наблюдала, как мужчина рассеянно бегает глазами по бумагам, а потом, сделав над собой неимоверное усилие, отлипла от стола и тихонько покинула кабинет.
Она начала чаще встречаться с друзьями, проводя в доме мистера Рейса ровно столько времени, сколько они обговаривали в самом начале, и не задерживаясь там ни на минуту дольше. Ник был рад такой перемене, таскал ее с собой везде. Таня, вроде, была не против.
На работе она тоже выполняла больше поручений, чем раньше. От этого плата возросла. Кристина впервые прошлась по магазинам, скупив все, что ей хотелось. А потом посетила салон красоты, сделав себе модную прическу.
Сидя напротив зеркала и наблюдая за работой миловидной девушки-парикмахера, она все ловила себя на мысли, что очень хочет сделать прическу еще короче и высветлить волосы. Это было глупо и даже смешно, практически ненавидя Габриэля, она почему-то стремилась стать похожей на него. Интересно, что бы сказал мистер Рейс, если бы увидел ее в таком образе? Наверно, попросил бы никогда больше не посещать его дом.
Единственным человеком, что переживал за нее, совершенно неожиданно оказалась Катерина. Однажды она пригласила Кристину прогуляться с ней по парку, а там, смущаясь и постоянно отводя глаза, попросила быть поаккуратнее с Уной.
– Ты плохо знаешь ее, – сказала Катерина, зачем-то гладя Кристину по рукам, словно успокаивая. – Нет, она хорошая, но… Но если ты вдруг чем-то ее обидишь – не простит. Понимаешь? А иметь такого врага, как Уна, я никому не посоветую.