— Вы не поняли, — не успокаивался врач, — он не пастор и не монах, он тоже врач, и он может спасти вас, но, к сожалению, без вашего тела.
— А-а-а, — осенило меня, и я даже попытался пошутить. — Профессор Доуэль, я вас не узнал, молодо выглядите. Как голова?
— Это хорошо, что у вас сохранилось чувство юмора, — подал голос «балахон». — Но голову вам отрезать никто не будет, не бойтесь.
— А что. у меня есть выбор? — ещё не веря в то, что слышу, сказал я. — Быть закопанным целиком или частями — какая разница?.. Вы что, людей замораживаете? И скольких вы уже оживили из тех. кто заморожен?
— Очень хорошо, — констатировал «балахон», выступая на свет. — Вы сохранили не только присутствие духа, но и продолжаете трезво мыслить, проявляя аналитическую составляющую вашего интеллекта. Не зря вас рекомендовали для программы. Нет, мы не замораживаем людей. К сожалению, тех, кого заморозили, уже не спасти, — ибо, заморозив тело, так называемые спасители уничтожали душу. Распространённое заблуждение, ещё с двадцатого века... Мы же предлагаем сохранить вашу сущность. Ваш интеллект. Но — на наших условиях.
— Гм...
Озадаченно глянув на лечащего врача, впервые за эту неделю я мысленно попытался заглянуть в вероятное развитие своего будущего. Раньше оно было похоже на мокрую мглу могильного забвения, теперь что-то начинало вырисовываться.
— И сколько мне осталось? — ещё раз переспросил я у лечащего.
— Мы успеем, — ответил за него «балахон». — Вам только нужно подписать несколько бумаг и поговорить с родственниками, чтобы они согласились.
— Что я получу взамен? — поинтересовался я, глянув в глаза «балахону».
— Вечную жизнь... или почти вечную, мы сами ещё толком не знаем. — Он тут же нашёлся: — Мы сами ещё не исследовали весь процесс толком, в любом случае, вы... ваша душа проживёт больше, чем ваше тело.
— Допустим, я согласился. Какие ваши условия? — прищурился и
«Балахон» смотрел на меня прямо, не отводя взгляд, и это говорило о том, что он, по крайней мере, верит в свои слова
— Мы попросим вас поучаствовать в одних исследованиях, и, если вы согласитесь, то окажете неоценимую услугу человечеству и науке. Тем более, вам бояться уже будет нечего.... Вы станете бессмертным!
Не скажу, что я согласился сразу, был ряд сомнений, которые частично подтвердились в будущем. Однако выбор был невелик — сыграть на два метра под землю навечно или жить вечно, но на их условиях. Какой тут выбор? Так я стал рабом машины.
РАБ МАШИНЫ
Поначалу это было как в сказке. Я знал, что умер, я видел свои похороны; однако это скорее были не похороны, а событие, равносильное встрече первопроходца. Я смотрел на толпы зевак вокруг моего гроба, словно из ящика с дыркой, из аппарата, который носили какие-то люди по кладбищу за траурной процессией. Я успокаивал своих родственников, я давал интервью журналистам. Все косились на моё безжизненное тело и, слыша мой голос . не верили в то, что происходит. Пять работников медицинской корпорации «Вечность» ходили с камерами и микрофоном, один — с динамиком, через который я обращался к собравшимся. Через камеры я видел одновременно несколько картинок... Сначала даже было впечатление, что кружится голова, но, как мне сказал один из исследователей, это просто остаточные ощущения, которые запомнил мозг. У меня не может кружиться голова. Ибо я заточён в машине в десятке километров от места события.
После похорон я часами общался со своими родственниками через интернет. Специально для этого учёные сделали подобие скайп-включения и компьютерную модель «меня самого» в окружении обычных научных предметов. При этом я познакомился с друг ими участниками программы. Опять же, общение внутри машины с такими же. как ты, — это совершенно иное чувство и совершенно другая беседа, чем в прежнем мире. Возможно, так верующие всего мира представляли себе рай? Не знаю...
И, да... я познакомился со Стивеном Хокингом! Это был самый опытный участник нашей программы, потому что долгое время, ещё при жизни, его интеллект был заточён в немощном теле, скованном болезнью. Такую ситуацию даже назвали «эффектом профессора Хо-кинга»: когда разум заключён как бы в «коробку» и, при отсутствии контакта с телом, работает с утроенной силой.
Первым успешным экспериментом корпорации «Вечность» был перенос разума Хокинга в специально разработанный для этих целей нейрокомпьютер. Долгое время результат скрывался, как и смерть самого Хокинга. Многие годы он по-прежнему радовал научную общественность своими исследовательскими выводами, будучи как бы живым...
Кто-то из участников нашей программы даже пошутил по этому поводу: мол. программу но «ловле душ» создали специально, чтобы спасти душу Хокинга, ибо его интеллект шагнул далеко в будущее, и такой ум нельзя было потерять. Правда это или нет, — но сам Стивен сообщил мне во время долгих наших с ним общений, что учёные хотят проверить ряд его теорий, и мы как раз те, с чьей помощью её будут проверять. Опять же, выбора не было — обретя, по сути, вечную жизнь, мы стали рабами машины и тех. кто эту машину обслуживал...