И вот настал момент, когда Маглай, коротко попрощавшись, отстыковался от моего модуля и развернул корабль на наблюдательную траекторию. До моего входа в зону гравитационных возмущений «червоточины» мы общались по системе связи. Я докладывал о том, что черпал с датчиков на поверхности модуля; он показывал мне, как всё выглядит со стороны, «чёрная дыра» и мой корабль на её фоне.
ЗА ГОРИЗОНТОМ СОБЫТИЙ
В какой-то момент сближения с гравитационной аномалией радиосвязь с модулем Маглая прекратилась. Я ещё некоторое время общался с ним по оптической связи — устремив луч лазера в его направлении. Но гравитация была безжалостна. Вскоре прервалась и оптическая связь.
Зато приёмные устройства продолжали регистрировать нечитаемую какофонию сигналов в разных спектрах; датчики зашкалило, микроатомные часы вдруг начали отсчитывать минуты вспять. Это было невозможно — но это происходило. А потом.... Потом вся электроника дала сбой. Я как мог. боролся за работоспособность машины, — однако, несмотря на всю защиту, оказался заперт без возможности выглянуть, что происходит снаружи.
Сколько продлилась такая аварийная ситуация, я не знаю. Ни один датчик не работал, а микроатомные часы зависли окончательно. Я уже думал, что корабль раздавлен; оставалось лишь гадать, сколько ещё будет работать машина, ставшая мне телом и хранителем моей души, до того как её расплющит в пространственно-временном континууме.
И тут... со мной кто-то заговорил.
— Давно тут болтаешься? — неожиданно поинтересовался неизвестный мне голос.
— Кто это? — не понял я.
— Я первый спросил, — настаивал голос.
— Тут? Не знаю, — честно ответил я, — а вот летел я сюда примерно семьдесят лет.
— То-то я смотрю, куда ты запропастился, — хмыкнул голос.
— Можно повторить вопрос? — поинтересовался я.
— Валяй, — сказал голос.
— Где я, это первое, и второе — кто ты?
— Я — хранитель ворот.
— В рай? — на этот раз в моем голосе явно зазвучал скептицизм.
— Называй, как хочешь. Но лучше — инспектор по заключённым, так будет точнее.
— По каким заключённым? — не понял я.
— А, ну да, — сказал голос, — вас же стирают перед каждым повторным сроком. В общем, твоё имя Бренолис, отбываешь наказание по трём не тяжким, но довольно серьёзным уголовным статьям, в тридцать третьем измерении, на планете, которая называется Земля.
— А вы меня ни с кем не путаете? — удивился я. — Меня зовут... вернее, звали при жизни, — осёкся я, — Теодор Грей, инженер, а после смерти астронавт.
— Теодор Грей — это твоя личность во время четвёртого срока. До этого ты был Марией Ацкив, Владом Миллером и Рокко из топей.
— Из каких топей? — не понял я.
Голос не счёл нужным пояснять.
— Обычно мы и не ждём, что с первого захода заключённый начнёт исправляться. Ты совершил преступление, уже будучи на тюремной планете — Земле, за что был осуждён и казнён. Дальше вёл себя чуть лучше... но недостаточно хорошо. Мы здесь оцениваем поведение заключённого, и, если оно нас не удовлетворяет, он идёт на повторный круг. Сто лет на планете Земля у нас проходит за пару часов. Вставшие на путь исправления — возвращаются в наше общество: те же, кто не исправился, переживают на этой планете жизни, одну за другой. Для успеха в деле исправления — мы стираем предыдущий опыт, давая заключённому возможность ещё раз и ещё раз начать заново, и доказать нам, что он достоин вернуться в высокоразвитое общество.
— Ничего не понял. Если я не с планеты Земля, то откуда?
— Место, откуда ты, называется Эдем.
— А, ну да, райские сады, и всё такое... — усмехнулся я в ответ.
— Остаточные воспоминания, трансформировавшиеся в легенду. Да мы и не возражали. Заключённые, веря в Эдем, Рай, лучшую жизнь, стремились исправиться и вернуться на свободу. Мы доводим заключённого до первоначального состояния его разума. Естественно, какой-то опыт он всё же сохраняет от жизни к жизни; кое-кто помнит слишком много и начинает хитрить, изображать праведников и аскетов, однако комиссию по досрочному освобождению не так просто обмануть.
— Это как? И что же вы делаете с обманщиками? — полюбопытствовал я...
— Ну, в общем, тех, кто мухлюет, мы возвращаем обратно. Если по простому — не каждый, назначенный на Земле «святым», попадает в «рай»... Они переживают всё новые и новые циклы, пока не встанут на подлинный путь исправления.
— Понятно, — наконец дошло до меня. — Значит, я не тот, кто я есть на самом деле? Ну, вы меня просто успокоили!
— Знаешь, у тебя есть выбор, — как-то странно, с намёком, промолвил голос. — После твоего последнего цикла было принято решение тебя досрочно освободить... но ты пропал, как и миллионы других заключённых. Пока мы разобрались: оказалось, что вы там, в вашем измерении, на Земле, придумали это «бессмертие». Тебя закинуло далеко от Земли. Пришлось устроить целую поисковую операцию. Но после того, как мы обнаружили Маглая, найти тебя было делом времени...