«Что ж, я могу еще немного подождать, — подумал Дардаш, восхищенный инженерным талантом молодого короля. — Что такое несколько лишних дней по сравнению с вечностью?»
Новость о том, что король сооружает машину, на которой собирается полететь в небеса, распространилась по Бхитсале и ее окрестностям со скоростью лесного пожара. Никакой публичной церемонии, связанной с первым полетом, не предполагалось: Маркурадеса и в самом деле слишком увлекла новая задача, и его вовсе не заботило то, что его предприятие вызывает такой лихорадочный интерес у подданных. Но слухи распространялись все дальше, становились все более интригующими, и народ потянулся в Бхитсалу.
Город заполнили приезжие, жаждущие посмотреть, как их правитель взлетит ввысь на спине механического дракона, орла или летучей мыши, в зависимости от того, на какой из вариантов слухов они опирались. Все постоялые дворы и таверны Бхитсалы были переполнены, и атмосфера возбуждения возрастала с каждым днем. То и дело кто-нибудь прибегал из дворца, чтобы сообщить свежие новости о том, как продвигаются работы. На улицах прохожие не сводили глаз с белоколонного королевского дворца, и каждое известие принималось с таким громким воодушевлением, что всякий раз со скал срывались стаи морских птиц и в беспокойстве носились над городом.
Напустив на себя безразличный вид, Дардаш внимательно следил за ходом дел у Маркурадеса. Большую часть своего времени маг проводил на террасе, прикидываясь, что занят астрологическими расчетами, а на самом деле наблюдая за западным валом дворца, где велись последние приготовления к полету.
За время вынужденного безделья он научился ценить общество Нирринин, но та предпочитала компанию куртизанок, которые обслуживали короля. Уртарра как-то заметил, что, может, оно и к лучшему, поскольку у девушки остается меньше возможностей испортить все в последний момент. Дардаш на словах согласился с ним, но чувствовал, что становится раздражительным, желчным и все более нетерпеливым. Когда же маг внимательно всматривался в вырисовывающийся в отдалении силуэт дворца, глаза, казалось, выдавали его истинный возраст.
И вот однажды в дрожащий багровый зной полудня Уртарра прибыл к нему с известием, что Маркурадес собирается совершить пробный полет.
— Самое время, — кивнул Дардаш. Ведь он уже знал, что это знаменательное событие должно вот-вот произойти, поскольку его сенсорное кольцо мощно вибрировало в такт стремительно вращающимся крыльям машины.
Внизу в городе нарастало возбуждение: население Бхитсалы, словно чайки, тучами гнездящиеся на скалах, высыпало на крыши и высокие балконы, люди взбирались куда угодно, лишь бы получше рассмотреть предстоящее чудо.
— Народ Колданы еще отблагодарит тебя, — сказал Уртарра, когда они вместе вышли на балкон. Под ногами лежал голубой изгиб залива. Голос звездочета был тих и серьезен, словно его начали терзать явившиеся в последнюю минуту сомнения и он пытался отмести их прочь.
— Лишь бы ты не забыл о моем вознаграждении, — ответил Дардаш, бросив на него пренебрежительный взгляд.
— Тебе не стоит беспокоиться об этом… — начал Уртарра, как вдруг воздух наполнился странным звуком — мощным и ровным гудением, которое, казалось, отдавалось в грудной клетке.
Мгновением позже королевская летающая машина взмыла над западной оконечностью дворца.
Ее четыре вращающиеся крыла слились в туманный белый диск, окаймленный золотом. Под ним была подвешена корзина в виде гондолы, в которой сидел сам король. Своим острым зрением Дардаш различил грузы, подвешенные на веревках под корзиной, что придавало всему сооружению дополнительную устойчивость. Ему показалось, что Маркурадес прибавил еще какое-то приспособление на вершине трубы, по которой пар поступал к вращающей крылья свастике.
Вздох, вобравший удивление и восхищение, прокатился по толпе наблюдающих, когда машина продолжила свой волшебный подъем в ясный голубой свод небес. Там, на головокружительной высоте над дворцом, почти за пределами видимости, король передвинул рычаг. Полупрозрачный диск, образованный вращающимися крыльями, слегка наклонился, и машина устремилась вниз, к скалам над водами залива.
Исступленные рукоплескания, огромные волны восторженных голосов поднимались и опускались словно прибой, когда Маркурадес — богоподобный в своей новой власти, — искусно управляя машиной, выполнил серию широких кругов в вышине над неспокойным морем.