Королевство Русское. Книга вторая. Орда
Глава 1
Событие первое
Ве́лняс — в литовской мифологии противник громовержца Перкунаса, в язычестве был богом загробного мира и покровителем скота, после христианизации населения его образ демонизировался и слился с чёртом.
Ни один город на Руси не может похвастать тем, что в нём пребывал (жил) византийский император. Ни один, кроме Галича. В этом городе гостил у Романа Мстиславича — прадеда Андрея Юрьевича и отца Даниила Галицкого настоящий ромейских император Алексей III Ангел. Та ещё сволочь. Когда его младший брат Исаак в 1185 году стал басилевсом, Алексей смог возвратиться на родину из изгнания и достичь ранга севастократора (высший придворный титул в Византийской империи. До этого назывался кесарь). В благодарность за оказанную помощь Алексей III Ангел ослепил правителя — басилевса и родного брата по совместительству, и сам занял ромейских престол.
Правили братики жестоко оба и бездарно, сначала деспот Кипра их побил в морском сражении и отделился. Потом Болгарское царство провозгласило независимость. Чуть погодя и сербский жупан Стефан Неманя провозгласил себя независимым правителем.
Нда, а потом пришли крестоносцы и выперли из города и с трона обоих братьев и сына с племянником — Алексея IV. А Византия ещё на несколько кусков развалилась. Алексей III Ангел провёл в скитаниях по бывшим землям Византии семь лет, но нигде не мог найти приюта. Тогда-то и в Галич его занесло. И только в 1210 году он нашёл убежище при дворе давнего противника империи — Конийского султаната. Там он решил занять престол Никейской империи — одном из осколков Византии, где правил его собственный зять Феодор I Ласкарис. Заключив союз с мусульманами, Ангел и тут облажался, он проиграл генеральное сражение и окончил свои дни в монастыре, куда его родич запер от греха подальше.
И бог с ним, сто с лишним лет прошло. Так, да не так. Приехал беглый император в Галич не один. С кучей всяких придворных и… племянницей. Заключил император союз с Романом Мстиславичем, который был скреплён браком галицко-волынского князя с Ефросиньей-Анной, дочерью императора Исаака II Ангела. Дочь ослеплённого братца и стала матерью Даниила Галицкого и Василька. В крещении на княжение имя сменили невесте на Марию.
Бабка горя хапнула из-за бояр и князей русских, претендентов на княжеский престол. Но осталась твердой и властной. Внукам, например, дала «чисто русские» имена: Ираклий, Лев, Шварн.
Но бог с ней. В Галиче беглый император оставил потомство. Понравилась ему боярышня молодая — что была в свите жены Романа Мстиславича Марии. Базилевс уехал, а в боярском роду Судиславичей появился после мальчик. Его внук и сейчас боярин в Галиче и зовут его Андрей Андреевич Дрозд. Выглядит по-другому, не хилый чернявый грек, а здоровый блондин с васильковыми глазами, выглядит да, а вот характером и подлостью в дедушку. Хлебом не корми, а дай интригу замутить. И всё подло исподтишка.
— Что делать будем, бояре? — Андрей Дрозд то ли от деда, то ли от прадеда — ромейского императора унаследовал всё же кое-что — нос с горбинкой. Доминантным, видно, сей ген оказался.
— Теперь поздно. В Венгрию бежать, али к ляхам… — просипел кто-то из угла. На него повернули головы, но полумрак не дал повернувшимся рассмотреть усмешку на губах говорившего.
— Ты, же говорил, Андрей Андреевич, что нас двенадцать совместно, и если мы все дружины наши соберём, то легко задавим владимирцев. Тем более, никто там наших воев зараз и не ждёт, — боярин Святослав Рогоз хмуро глянул из-под кустистых бровей на заводилу.
— Надёжа-то на инока Егория была, — самый богатый из Галицких бояр, встал с лавки и прошёлся по горнице, разминая затёкшую ногу, — Что вышло? Что говорит рясофор?
— Ничего не говорит, но князь Андрей жив, — Андрей Дрозд махнул рукой, — Демид Силыч, что же твой зять? Что с ядом? Может негодный? Может не настоящий?
— То мне не ведомо, — невысокий чернявый лет сорока боярин в накинутой на плечи свитке из тёмно-красного атласа обвёл всех присутствующих злыми глазками, — Дьявол с ним с ядом, мы что делать будем?
— Надо бы, прежде чем в омут кидаться, разузнать, что произошло? Передал ли Тимофей Юрьич Хромой яд послушнику? Подлил ли в питьё, али трапезу яд Егорий сей? Остался ли яд? Да принял ли, наконец, то питье князь, али нет? А то мы тут нарешаем, а послушник струхнул просто, кишка тонка оказалась, — из угла скрипучим голосом предложил пожилой уже мужчина с седой почти бородой и совершенно белыми усами — боярин Демид Силыч.