Когда мы подъехали к усадьбе, нас встретила обеспокоенная Анастасия.
— Теодор, у нас гости, — тут же сказала она.
Я вышел из машины и увидел Алёну, которая стояла у входа в дом. Её волосы были растрёпаны, а на лице — едва заметные дорожки от высохших слёз. Она выглядела так, будто только что выбралась из самой преисподней.
Глава 3
— Теодор… — Алёна, еле сдерживая слезы, произнесла моё имя хриплым голосом, — у меня плохие новости. Дедушка… его больше нет.
Она опустила голову, пряча лицо в ладонях. Её плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Я жестом пригласил её в дом.
Мы прошли в гостиную, и я налил ей коньяку. Алёна сделала большой глоток, пытаясь заглушить горечь утраты. Она немного успокоилась и рассказала о последних днях Аркадия Иосифовича.
Леос — лидер одной из фракций повстанцев, узнав о предательстве «Купца», решил действовать решительно.
— Дед сражался до последнего, — с гордостью сказала Алёна. — Использовал свои артефакты, все свои силы… Но их было слишком много. Тени… они разорвали его на части.
Я молча слушал её, с сочувствием глядя на её заплаканное лицо. В глубине души я понимал, что Аркадий Иосифович ходил по тонкому льду, балансируя на грани между светом и тьмой. Он пытался контролировать ситуацию, манипулировать людьми. И в итоге — проиграл. Но, с другой стороны, он не продался Леосу, не предал свои убеждения. И это, наверное, самое главное. Он умер, сражаясь за то, во что верил. И это достойно уважения.
— Сейчас Леос захватывает всё, что принадлежало дедушке, — продолжала Алёна. — Его бизнес, связи, ресурсы… Всё!
— И что ты собираешься делать? — спросил я.
— Я успела вывезти часть его имущества, людей… То немногое, что смогла спасти.
— Куда?
— Это не важно, — покачала головой Алёна.
Она сделала паузу и, с грустью глядя на меня, добавила:
— И я тоже уезжаю, Теодор. Там, куда я еду, есть несколько преданных дедушке людей, которые могут продолжить его дело. Уроды когда-нибудь получат своё. А я присмотрю за всем.
— А ты не хочешь отомстить за деда в самое ближайшее время? — спросил я, глядя ей в глаза.
Алёна горько усмехнулась.
— Ты не понимаешь, с кем имеешь дело, Теодор. Сражаться бесполезно. Леос слишком силён. У него теперь целая армия Теней. У дедушки были связи, ресурсы, артефакты… И всё равно он проиграл. А у меня… у меня ничего нет. Только то, что я успела вывезти. К тому же, я просто хочу жить.
— И что ты предлагаешь? — спросил я.
— Уезжай тоже, Теодор, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Так будет лучше для тебя. Князь Бобшильд объявил тебя вне закона. Австро-венгры хотят твоей смерти. Повстанцы тоже на тебя охотятся. И это только те, о ком мы знаем. Потому что есть ещё и другие страны, которым явно не нравится, что ты слишком силён. Уезжай, пока не стало слишком поздно.
Я внимательно посмотрел на неё. В её глазах читалась не только тревога, но и… надежда?
— Спасибо за совет, Алёна, — ответил я. — И за всё, что ты сделала для меня. Но я останусь. Мне здесь нравится. И не так уж тут и сложно.
— Ты не понимаешь! — воскликнула Алёна. — Это не просто проблемы! Это — война! И ты в ней — главная мишень! У тебя нет шансов!
— Шансы есть всегда, — улыбнулся я. — Главное — правильно их использовать.
— Как знаешь, — пожала она плечами. — Но… береги себя, Теодор.
Она достала из сумки флэшку и протянула мне.
— Здесь много полезной информации. Документы, контакты, схемы… Всё, что дедушка успел собрать. Может быть, это тебе пригодится.
— Спасибо, Алёна.
Алёна кивнула и, попрощавшись с Настей, вышла из дома. Я проводил её до машины. Она обняла меня на прощание.
— Наверное, мы больше не увидимся, — прошептала она. — Но… это было интересное знакомство.
— Спасибо тебе за помощь в первое время, — сказал я, когда она уже садилась в машину. — Ты многое для меня сделала.
Алёна улыбнулась и, не проронив больше ни слова, завела двигатель. Машина тронулась с места, скрываясь за воротами усадьбы. Я смотрел ей вслед, думая о том, что она, наверное, права. Ситуация действительно сложная. Но… я не мог уехать. Лихтенштейн стал моим домом. И я должен был его защитить.
Как же всё-таки быстро меняется жизнь. Ещё вчера Аркадий Иосифович был жив, строил планы, интриговал. А сегодня…
«Ну что ж, — подумал я. — Покойся с миром, старик. Ты прожил интересную жизнь. А я поставлю тебе памятник. Такой, который простоит не одну тысячу лет. Я умею делать такие вещи».