От невеселых рассуждений его отвлек тихо вошедший Питер.
- Там пришел человек от отца Паоло, - негромко уведомил он.
- Шпион, как всегда? - усмехнулся барон.
- Шпион-то шпион, - сказал, откашлявшись, Питер, - но что-то в нем не так, никак не пойму.
- Не узнаю тебя, Питер.
- Взгляните сами, - смиренно произнес Питер, приоткрыл дверь и крикнул кому-то: - Эй ты, заходи.
Вошедший, молодой человек лет двадцати семи - тридцати, в форме ополченца магистрата и при мече, вежливо поклонился. Барон быстро оглядел его. Одет аккуратно, брит по немецкой моде, хотя отец Паоло обещал русского и православного, чтобы легче ориентироваться в местных обычаях. Глаза барона впились в стоящего перед ним молодого человека. Рункель был опытный физиономист, он умел видеть людей и привык чувствовать опасность, силу и слабость людей. Сейчас, разговаривая с незнакомцем, он будто сканировал его личность, не забывая подключить столь развитое у него шестое чувство.
- Ты русский? - обратился он к вошедшему по-немецки.
- Да, господин барон, - отвечал вошедший на том же языке, с заметным акцентом, но вполне понятно и четко.
- Как твое имя?
- Артем.
- Ты родился в Петербурге?
- Нет, господин, под Владимиром. В Петербурге я живу около года и нахожусь на службе у магистрата.
- Мне нужен человек, который знал бы русские обычаи и город. Ты справишься с этой задачей?
- Сделаю все, что в моих силах.
- Какого ты сословия?
- Мой отец был купцом.
- Почему ты нанялся в воины?
- Все мои родственники погибли, я остался без средств к существованию. Мне пришлось поступить на службу.
- Как давно?
- В ноябре прошлого года. До этого я служил приказчиком при православном приходе в Петербурге, который приютил меня после ограбления.
- Понятно. А почему все-таки пошел на службу в магистрат?
- Хотел попробовать добыть счастье мечом. Я не склонен к торговле.
- Понятно. Почему ты не остался в землях своих предков?
- Так сложились обстоятельства. Я не мог вернуться.
- Здесь ты будешь моим слугой. Ты будешь стражником в моем доме, кроме того, я и Питер будем давать тебе некоторые поручения. Еще я хочу, чтобы ты помог мне и моему слуге Питеру осваивать русский язык. Готов ли ты к такой службе?
- Да, господин.
- Хорошо, подожди в прихожей.
Когда Артем вышел, барон обратился к Питеру:
- Что скажешь?
- Нам впервые подсовывают шпиона с таким развитым интеллектом. Выражается слишком изысканно для солдафона и даже для купца. Либо Гроссмейстер нас очень уважает, либо наши старые друзья уже здесь. Если так, то дело плохо.
- Нет, наших старых друзей здесь пока нет. По крайней мере, нет никаких следов их активности. Эта земля пока не входит в сферу их интересов. Что ты скажешь про этого Артема?
- Он либо замаскированный отпрыск благородного рода, либо тот, кого с детства учили, как минимум, при каком-либо монастыре. Держу пари, он грамотный.
- Совершенно верно. Только монастырь тут ни при чем. Осанка у него человека, который много лет занимается фехтованием. Кто как не ты должен был заметить это первым? Но походка у него не кавалерийская. Стало быть, и благородные тут ни при чём. Судя по лицу, он вовсе не авантюрист, каким хочет казаться. В торговле он тоже ничего не понимает. Но его, безусловно, подослали шпионить. Он умеет служить. Но ситуацию он анализирует прекрасно. Кроме того, Гроссмейстер здесь ни при чем. Я в достаточной степени познакомился с отцом Паоло, чтобы понять, что этот человек ведет свою игру. Так что этот парень шпион одной из группировок, которая интригует при местном дворе.
- Но кто же этот Артем? Русских в ландскнехты не берут. Может, он из новгородской или псковской дружины?
- Может быть и так. Хотя есть у меня предположение, что те, кто подослал его, сами не понимают, с кем имеют дело. Надо его проверить. Понаблюдай за ним.
- Считаете, этот парень ведет более тонкую игру? Может, он все-таки приставлен врагом?
- Нет, нас здесь не ждали, это точно. Думаю, парень действительно жертва обстоятельств. Только вот каких? Я хочу, чтобы каждое его движение анализировалось тобой. Чтобы каждое его слово было известно мне.
Часть 2
ИНТРИГИ
Глава 15
Выбор
- Я решительно отказываюсь вас понимать барон, - продолжал Гроссмейстер, - это невероятно, немыслимо, невозможно. Я встретил вас как человека, наделенного опытом в искушенного в вопросах политики там, где христианский: мир соприкасается с землями язычников. Те советы, которые вы мне давали вначале, были весьма смелы и необычны. Впрочем, столь же ценны. Но то, что вы предложили сейчас... Невероятно.
- Во-первых, господин Гроссмейстер, мы имеем дело не с язычниками, а с иной ветвью христианской веры, пусть заблудшей. А во-вторых, именно потому, что я знаю народы иные, чем те, что исповедуют истинную веру, я и предложил то, что предложил.
- Еретики, считающие, что исповедуют истинную веру Христову, хуже язычников... - начал Гроссмейстер и вдруг оборвал фразу. - Так бы сказал Великий Инквизитор, а я скажу по-иному. Мне безразлично, слева направо или справа налево они крестятся, я хочу, чтобы во веки веков на берегах Невы и Волхова правили благородные рыцари. Чтобы славяне прочно заняли позицию слуг и не помышляли об ином. То, что вы предлагаете, - провозглашение государства, в котором и немцы и славяне обладали бы равными правами, приведет к тому, что они вытеснят нас отсюда.
- Это вернее произойдет, если вы этого не сделаете. Можно победить государство, но нельзя победить народ. Что касается русских, то сейчас этот народ сильнее, чем сто лет назад. Эти люди не чета латышам и эстам, стоящим под Тевтонским орденом. Они готовы сражаться за идею великой страны. У них есть сила, не организованная пока. Если вы дадите им организоваться под своим контролем, как король королевства Ингрийского, они возвысят вас. Если попробуете остановить, они сметут вас. - Барон сделал останавливающее движение, давая понять, что не закончил. - Я знаю, рыцари непревзойденные бойцы, но я видел их бессилие перед летучими отрядами сарацинов в Палестине. А что мы сможем здесь, пусть даже с прославленными рыцарями, сражаясь против людей, желающих воевать, знающих эти леса как собственный дом, прекрасно освоивших монгольскую тактику набега и европейское искусство осады? Не забудьте, в тылу у нас новгородская и псковская дружины, которые могут поддержать нас, а могут и ударить в спину. Пока вы не дадите им прав, о которых я говорю, опасность их измены сохранится всегда.