_________
Его воины, наверно, уже привыкли к ночным визитёрам и даже не дёрнулись. Адепты Ордена Хранителей тоже успокоились, опустили своё оружие и вернулись к прерванному веселью.
— Предупреждать о таком надо, — недовольно заявил Имари’, снова усаживаясь на землю. — До чего непрофессиональный подход к делу! Ещё и праздник устроили. И куда магистр смотрит? Я б уже давно всех разогнал по своим местам.
— Они счастливы. Их близких спасли. Они имеют право на радость, — немного грубовато отозвалась я на замечание. Вся эта неопределённость со шпионом нервировала меня. Я уже видела его в каждом маге Ордена. Особенно в Имари’. Может, конечно, зря на всех подряд гавкаю, но если на месте жертвы моих репрессий случайно окажется предатель, мне будет приятно сознавать, что хоть словесно я выразила ему своё презрение.
— Радоваться надо, когда домой доберутся, а не когда оборотни вокруг шныряют, — вставил Гхрорх.
— Ещё не хватало, чтоб на нас напали оборотни.
— Перестань, Имари’, — Кхантесс медленно потягивал какой-то напиток из фляжки. И, судя по раскрасневшимся кончикам его ушей, напиток был горячительным. — Не станут ликантропы нападать. Они охотятся лишь на слабых и нападают только на тех, кто путешествует в одиночку. Какая б стая ни была, не полезут они на целую армию хорошо вооружённых воинов. Они же не дураки.
— Этот Коррон сказал, что они не первую ночь здесь рыщут. Чего ж не уходят тогда?
— Может, надеются, что кто-то будет достаточно неосторожен, чтоб отлучиться в одиночку. Не переживай ты так, Имари’. Лагерь хорошо охраняется, дозорные выставлены по периметру, к тому же установлены защитные заклинания. Никто не сможет прорваться. Расслабься!
Однако я с Кхантессом не согласилась. Если кто-то и захочет напасть на лагерь, то ни стража, ни защитные заклинания его не остановят. Только я не оборотней опасалась, а карателей. Поймав озадаченный взгляд Дедрика, я поняла, что и он думает о том же.
Вой ликантропов слышался ещё несколько раз. Сегодня было полнолуние, и, вероятно, это придавало им больше уверенности. Но доносился вой достаточно далеко от лагеря, а потому внимания на него больше никто не обращал.
Праздник набирал обороты. Тиаласс и Аналайя раздобыли где-то музыкальные инструменты и вовсю бренчали по струнам, разбавляя скудное магическое музицирование эльфов. Мелодии, созданные заклинанием, не отличаются душевным исполнением, и ребята вкладывали в своё бряканье всю душу. Аналайя даже про перебинтованную руку забыл. Ийова, та девушка, которая до ужаса испугалась меня на днях у водоёма, тоненьким голоском выводила задорную песню. Ей вторили гнусавым басом несколько рыцарей. Танцующих прибавилось. Руфос и Сэквилл обучали каких-то эльфиек сивуронской польке. Те пищали и хихикали каждый раз, когда Руфос прижимался слишком близко то к одной, то ко второй девушке. В теле тёмного эльфа он им явно нравился больше, чем в истинном обличье. Тивон кружилась в танце с каким-то магом из Ордена. Несколько рыцарей мерились силой на руках. Они громко спорили о результатах состязания, и какой-то молодой эльф взялся их рассудить, чем вызвал ещё больше возмущённых возгласов.
Я уже расслабилась, решив, что Аррдари всё-таки ошибся, и никакого нападения не предвидится, как вдруг послышались крики, и принадлежали они не праздничному шуму. Это были предупреждающие крики дозорных из чащи леса. Из-за музыки мы их не сразу услышали, а когда опомнились, люди в чёрном уже окружили лагерь со всех сторон. Мы оказались зажаты в плотное кольцо, и оно медленно сжималось.
Аррдари среагировал первым. Он был готов к нападению и пустил в ход заранее заготовленное заклинание. Поляну окутал туман. Лучники карателей потеряли свои цели, и это дало фору нашим воинам. Они заняли оборону, и, когда туман рассеялся, все уже были готовы к атаке. Эффект неожиданности, на который рассчитывал Архимаг, был утерян. На быструю победу им рассчитывать не приходилось.
Леди Мира первой ринулась в бой. За ней бесстрашно последовали остальные рыцари и эльфы, маги прикрывали их боевыми и защитными заклинаниями сзади. Из палатки главнокомандующего выскочили магистр Эринор, советник О’килайя и Коррон. Моментально оценив ситуацию, они присоединились к защитникам лагеря. Мои телохранители в мгновение ока выросли вокруг меня. Из-за спин воинов я рассмотрела Сэквилла и Руфоса. Они сражались с другой стороны лагеря. Демон уже успел перевоплотиться в своё истинное обличие и теперь мог развернуться в полную силу. Он распахнул крылья, словно щитом укрываясь от стрел. Будто ангел смерти, он скакал между карателями, разрывая их в клочья: кому горло разгрызал, кому сердце вырывал, кого хвостом пополам перерубал. При этом он не забывал высасывать их души перед смертью.