Я лежала на боку, лицом к озеру с открытыми глазами. Водная гладь серебрилась в свете полной луны. То тут, то там на поверхности появлялись головы неведомых мне рыб. Они с любопытством таращились своими выпученными глазками, силясь рассмотреть нарушителей их спокойствия. Чуть дальше в густых зарослях камыша я заметила хвост русалки, который быстро исчез под водой. Деревья шелестели от лёгкого прохладного ветерка, в кустах стрекотали насекомые. Ночной пейзаж удивлял миром и спокойствием. И даже отдалённый вой ликантропов его не портил. Вой время от времени прерывался, переходя на торжествующий рык, после чего снова в зазывающий вой. Наверно, оборотней привлёк запах крови. После сражения в лагере он неизбежно разнёсся по лесу. Скоро там соберётся вся округа.
«Почему он не улетает?» — повис немой вопрос.
Я так старательно разыгрывала из себя труп, что даже глаза закрыла на всякий случай и дышать перестала. Но дракон не улетал, ни со мной, ни без меня. Он шумно топтался на месте, шелестел крыльями, пыхтел, но оставался на земле. А потом он стал тыкать мне в спину своим мокрым носом. Я вскрикнула от неожиданности и быстро перекатилась вперёд, села на корточки лицом к дракону и не мигая уставилась на него. Дракон улёгся на живот, низко склонил голову. Его змеиные зрачки расширились, фокусируясь на мне, несчастной. Я сглотнула.
— Что? Что ты хочешь от меня? — громко выкрикнула я.
Дракон поднял голову вверх, раззявил пасть и громко проревел. Оборотни вдалеке жалобно пискнули, заткнулись и больше уже не выли. Дракон снова опустил ко мне голову, замерев напротив. Из ноздрей валил пар, а от пасти разило серой так, что у меня запершило в горле. Дракон обнажил острые зубы в страшном оскале.
— Ты не можешь меня съесть, — быстро затараторила я. — Я — Священный Сосуд!
Как будто дракону есть дело до того!
Тварь раскрыла пасть. Серый шершавый язык размером с мою руку потянулся ко мне. Я закрыла глаза и в очередной раз приготовилась к смерти. А потом меня словно обдало ведром с помоями. Я закашлялась, отчаянно борясь с рвотными позывами. Всё моё лицо было мокрое от какой-то склизкой, вонючей жижи. Я судорожно начала вытирать лицо рукавом, а когда открыла глаза, увидела серый шершавый язык, далеко высунувшийся из пасти чудища и шедший на повторное облизывание. Меня вторично обдало помоями.
— Фу, до чего противно! Уж лучше б ты меня съел!
Я отскочила от дракона назад, чтоб он больше не вздумал меня облизывать. Тот лишь замер в замешательстве, удивлённо глядя на меня. Он тихонечко всхрапнул, словно лошадь, и тоже сделал шаг назад. Улёгся, обвив хвост вокруг тела, и больше не двигался. Не сводя с него глаз, я наклонилась к воде и попыталась смыть слюну дракона. Я была настолько возмущена неожиданным облизыванием, что забыла бояться чудища.
— По-моему, тебя зовут Вильгейм, — вспомнила я, как называл его стражник на Сивуроне.
Дракон снова всхрапнул.
— Как понимаю, есть ты меня не будешь?
Мой «собеседник» помотал головой, будто мух отгонял.
— И что мне с тобой делать, Вильгейм?
Дракон с шумом выдохнул, и из ноздрей вырвался дым.
Тщательно умывшись, я почувствовала себя лучше. Вернувшись на берег, я обнаружила, что дракон лежал в той же позе.
— Ну, что смотришь?
Дракон отвернулся.
— Лучше подвинься. Разлёгся на весь берег. Не пройти.
Вильгейм послушно подобрался. Отодвинулся на пару шагов назад и сел. Я удивлённо на него уставилась.
— Так ты что, понимаешь меня?
Он вытянул шею и затряс головой. Теперь я ничего не понимаю.
— Что же за заклинание я произнесла?!
Вильгейм снова потянулся ко мне со своим языком. Я отскочила в сторону.
— Хватит меня облизывать!
Дракон обиженно фыркнул, но засунул язык обратно в пасть.