Николай Никишин
Орден Превыше Всего
От автора
Данное произведение не пропагандирует фашизм, нацизм или любые связанные с ними идеологии. Все упоминания персонажей и политики НСДАП используются исключительно для создания исторического контекста и глубины повествования. Изображение офицерской формы СС на обложке является художественным элементом и не несёт идеологического подтекста.
Пролог
Пролог
9 января 1905 года
Зимнее утро в Петербурге выдалось холодным и безрадостным. Солнце скрывалось за густыми серыми облаками, а сильные порывы ледяного ветра обжигали лицо. В такие дни совсем не хотелось покидать тёплый дом. Но именно этот день должен был стать судьбоносным для Российской Империи. Позже потомки назовут его Кровавым воскресеньем.
Ещё накануне вечером в Петербург начали прибывать войска. Город был разделён на восемь районов, в каждый из которых назначили отряды пеших и конных войск под командованием начальников отрядов. В помощь им направили полицейских приставов с младшими офицерами, околоточных надзирателей и отряды городовых. Основные силы расположились на мостах через Неву и Обводный канал, а общий резерв сосредоточился на Дворцовой площади. Солдатам было приказано не допускать рабочих из пригородов в центр города и оказывать содействие полиции.
К утру Петербург напоминал огромный военный лагерь. По улицам стояли воинские части, разъезжали конные патрули, горели костры, а из походных кухонь поднимался дым. Около сорока тысяч человек ожидали приближения колонны рабочих, которые направлялись к Зимнему дворцу с обращением к царю. Никто из них не знал, что император Николай II покинул город и слушать их никто не собирался.
Пока около ста пятидесяти тысяч рабочих во главе со священником Георгием Гапоном только начинали свой путь, на Дворцовой площади, с самого раннего утра, верхом на коне находился восьмилетний мальчик. Он был укутан в тёплое синее пальто, которое гармонировало с его добрыми голубыми глазами. Мальчик не понимал, что происходит вокруг и что должно случиться. Более того, его здесь вообще не должно было быть.
Он прибыл на площадь вместе с отцом, генерал-майором Императорской армии. Высокий статный мужчина с великолепными гусарскими усами сидел позади сына, обхватив его за талию правой рукой, а левую держал на эфесе серебряной сабли. Этот изысканный подарок был вручён ему лично императором Николаем II. На рукояти сабли красовалось изображение феникса — символ, идентичный тому, что украшал генеральские погоны рядом с двумя золотыми звёздами. Этот знак говорил о принадлежности генерала к древнему Ордену охотников, защищающих землю от всевозможных тварей.
Однако сегодня отец мальчика был вынужден заниматься своими прямыми обязанностями — служить Империи. Несколько дней назад он только вернулся из поездки в Сибирь, а вчера, забрав сына, гостившего у его брата под Петербургом, вместе с ним прибыл в столицу. Но едва он переступил порог собственного дома, как получил срочный приказ оказать содействие командующему войсками в Адмиралтейской части. Сына пришлось взять с собой.
Для мальчика вид вооружённых людей не был в новинку, но столь большое их количество он видел впервые. Ледяной ветер пробирал до костей, и ему очень хотелось вернуться домой.
— Папа, ну чего мы ждём? — капризно спросил он, с трудом сдерживая дрожь.
— Я сам не знаю… — с грустью ответил отец, пожав плечами. — Мне приказано оказать содействие генерал-майору Щербачёву. Он сообщил, что ситуация у него под контролем, и моя помощь не требуется. Но, к нашему с тобой сожалению, я не могу просто уйти. Я — человек служивый…
— Ты говорил мне, что служишь не Империи, а Ордену! Орден превыше всего!
— Всё так, — кивнул отец, — но я всё-таки солдат русской армии. Я верен своему Отечеству, а значит, и Империи.
Мальчик больше ничего не сказал. Он вздохнул, сильнее укутался в своё пальто и молча стал ждать. Он любил и уважал своего отца, доверяя каждому его слову.
Тем временем на Дворцовой площади напротив Зимнего дворца стало собираться всё больше людей. В основном это были рабочие заводов, пробиравшиеся к центру площади небольшими группами, но иногда приходили и более крупные колонны, сумевшие преодолеть заставы. Многие пришли с семьями. Люди несли портреты царя, иконы и кресты, а из толпы доносились молитвы.
На протяжении всего пути рабочие видели вооружённых солдат, но никто не хотел верить, что те могут стрелять. К двум часам дня площадь уже гудела, на ней собралось несколько тысяч человек. Толпа сгущалась у решётки Александровского сада и возле ближайшего крыла Генерального штаба. Атмосфера становилась напряжённой, но пока никто не ожидал, что вскоре произойдёт.