'Вот, паразиты, не дали додумать!'
– Мы – Клан 'Над Лощиной'. Проходи прочь. Мы не принимаем чужаков на своей земле.
– И на сколько велики ваши владения?
– За ночь пройдешь. Поторапливайся! Я больше не намерен говорить с тобой, чужак. Иди прочь – или умрешь!
– Это не так-то просто, сударь…
– Не хвались! Думаешь, Дар Крови убережет тебя от гибели?.. Ты нам никто, значит – враг.
– А разве мы не братья?..
– Ты не один из нас. Мы – Клан 'Над Лощиной', а ты не нашего клана! Сомневаюсь, что ты вообще состоишь в каком-нибудь клане, – часовой поразмыслил немного и кивнул сам себе, сделав вывод: – Ты вообще странный какой-то! Короче – иди отсюда, пока не схлопотал!
– А с вашим главным мне никак не увидеться? Может, он выразит желание пообщаться со мной? Я считаю себя ценным собеседником. И не только… Я полезен в умеренных дозах… Зови меня сиром Безлошадным, Веселым Рыцарем.
Ульш смехотворно поклонился. Часовой и его напарник удивленно переглянулись. Не сказать, что они были молоденькими Новообращенными, они уже и позабыли, когда видели свет Солнца. Но никогда еще с таким вот психом не общались!
– Почему ты думаешь, что мы к тебе будем обращаться по имени? – фыркнул другой, до того молчавший. – Мы тебе ясно сказали – вали отсюда! Раз ты придурок – и нечего с тобой лясы точить!!
Они рванулись вдвоем, с кривыми двухлезвийными клинками. Минутный танец – ('Щегольство' – проклял себя Ротмунд, резко обрывая бой зигзагообразным взмахом меча) – безрукие часовые зажимали культями хлещущие кровью глотки. Он приблизился к ним, спокойно, тренированным движением воина, знающего, в каком направлении и под каким углом резать тело, чтобы достичь задуманного результата, располосовал вдоль, от подбородка до паха, потом поперек, отделяя головы от туловищ. Совершив то, что он вынужден был сделать, нельзя рассчитывать на понимание со стороны главы Клана. 'Господь Вседержитель, ошибкой было не послушаться первых слов часовых клана' – признался Юлиус, не медля ни на мгновение, уходя прочь. Впервые сразился он с братьями. Не хотел этого. Не оправдывал себя и не обвинял. Эруду, пару дней молчавшие, тут же подняли вой: 'Отступник!!! Не глядя в святцы, не спросясь братии – бух в колокол! Нет, нет тебе прощенья!!! Беги, младшенький, гнев Клана не шутка! Ты нанес смертельное оскорбление, попрал Законы!!! Беги!!!'
Эруду гнали его со свистом и улюлюканьем до самого моря. Бывший граф Ротебурга всерьез считал, что еще немного – и он точно свихнется. Ночами Эруду особенно назойливо осаждали мозг, взахлеб, наперебой обвиняли и не делали попыток объяснить горемычному внутреннее устройство Братства. На подступах к городу Оберзее – как отрезало. Заткнулись разом и все.
Ульш Ротмунд никогда не видел моря. Не посчастливилось. Он вдыхал ароматы странствий, семнадцатого числа седьмого месяца стоя на пристани Оберзее. Пахло приторным медом. Виной всему был кустарник, росший у дома фрахтовщика, – с мясистыми глянцевыми темно-зелеными листьями, с розовыми бархатными и липкими на ощупь цветами, собранными в подобие спиц зонтика. Его густой, дурманящий запах расслаблял. Всюду – вода, вода, вода, волны, синь неба и синь моря.
– Ну, господин граф, примите мои поздравления, вы прямо принц точности! – из дома фрахтовщика буквально вывалился по ступенькам крыльца старый знакомец Ариорх Панзар, на сей раз наряженный в практичный коричневый камзол и не в меру эксцентричные фиолетовые широкие штаны, заправленные в огненно-красные ботфорты. По манере на показ держаться за рукоять короткой рапиры, привешенной сбоку, быстрый взгляд Юлиуса угадал наличие не менее двух стилетов, припрятанных 'про запас'. – Прошу, прошу, входите в дом, вас уже ждут! Нас уже ждут!
В дымном помещении на противне жарились овощи с мясом. Из-за стола навстречу поднялся толстый приземистый мужчина в восточном костюме, загорелый, в чалме.
– Есхаэк Зейнаб, – церемонно поклонился он, представляясь, – капитан корабля 'Августа'.
– Да, да, – Ариорх дружески хлопнул по плечу капитана, – несравненный капитан Есхаэк Зейнаб! Прямо из Цимму, столицы моря! Про таких говорят – 'родился со штурвалом в руках' или 'родился на палубе флагмана'. Ну, теперь мы все в сборе. Последний вопрос – вам что-нибудь требуется?..
Панзар обращался к Ротмунду. Намек прозрачный.
– Сколько займет плавание до Агобурга?
– Ну, отец родной, что удумал узнать! – Панзар рассмеялся. Зейнаб тоже глухо расхохотался. Пояснил:
– Зависит от попутных ветров и от того, как долго мы будем стоять в приморских портах. Мы ведь неофициально собрались открывать новые, заморские земли. С негласного ведома и по воле господина Петера Стасоса, но ни единая душа, даже на корабле, кроме нас троих, здесь собравшихся, не знает о сути плавания. Даже король, – такая откровенность тягостно подействовала на компанию авантюристов, будто лишало предприятие надежды на успех. – Пойдем на запад. Обычным путем, вдоль берега, под видом торгового рейса. Будем торговать, набирая необходимые припасы для плавания через Нибр. В общем, недели две-две с половиной.