Последние шесть лет, вроде, стройка развивалась беспрепятственно. Стена за стеной тянулась ввысь, к небесам. Большинство принимавших участие в возведении здания рабочих были добровольцами, потому их количество и рвение к работе отличались нерегулярностью большей, нежели распределение осадков по сезонам. Лука, не лишенный тщеславия, распорядился отчислять на строительство Собора сверх обычной десятины еще одну десятую городских денег. Маркус обещал, что скульптурный портрет Губернатора в бронзе не преминет быть поставлен в створе Врат, дабы его, в образе Первого Проповедника, прихожане первым же и приветствовали поклоном.
Трудности начались снова на этапе сооружения кровли. Два раза, завершенная, она проваливалась. Инженерной смекалки зодчим не хватало. Привычные способы кладки не помогали. Вот и сейчас никто не давал гарантии, что новая попытка не закончится так же, как и предыдущие.
Маркус развернулся, чтобы уйти, но остановился: в пустом громадном помещении, по которому со свистом носился ветер, был кто-то еще. Священник внимательно осмотрел сумрачное пространство. "Показалось", – решил он. Только занес руку для религиозного троекратного знамения, как воздух за спиной чувствительно поплотнел.
– Брат Маркус?.. – позвал незнакомый голос.
– Я… – начал оборачиваться на звук монах, покачнулся: волшебные алые глаза сверкнули в полутьме Собора. Глубокие, чистые, полупрозрачные, с искрой на дне… Чужие. Быстро пробежался взглядом по лицу, рукам, обратно. Нет, совершенно чужие. Ошибки быть не может.
– Вы кто? – с вызовом, справившись с секундным нелепым волнением, поспешил узнать Маркус.
– Друг, – улыбнулся чужак. Влажно блестящие глаза его дрогнули, чуть сузились зрачки. Землистого цвета кожа, серая с желтизной, натянулась на скулах.
– Что вам надо? У меня мало времени.
– У вас его совсем нет, – удивительно не кстати согласился незнакомец, вселяя в настоятеля жуткое недовольство.
– Объяснитесь! – нетерпеливо и сухо откликнулся Маркус, продолжая задаваться множеством вопросов.
– Вы скоро умрете, – не то с печалью, не то с издевкой произнес чудной посетитель.
– Вы убьете меня? – все так же нетерпеливо постарался оборвать странный разговор Маркус.
– Что вы, нет, нет… – покачал большой головой чужак. – Я тут как раз наоборот… – и замолчал, испытующе сверля взглядом монаха. Тот молчал. – Спасти, отсрочить, изменить предначертанное…
– Что за чушь! Вы – с ума сошли! – незнакомец раздражал Маркуса все больше.
– О, вовсе нет! – горячо отрицал чужак. – Обещаю, вам будет интересно узнать…
Маркус напрягся, вглядываясь в неприятное лицо. Нет, никогда не видел.
– Не буду слушать, пока не расскажете, кто вы и откуда, – пригрозил Маркус, отодвигаясь к Вратам. Почему никто из строителей не возвращается на работу?..
– Гм. Это никак не относится к делу. На самом деле – ведь какая вам разница?..
Голос и взгляд. Маркус дрогнул. Смертельное оружие – голос и взгляд. Разят наповал.
– …так что вы хотите?.. – слабее и тише спросил Маркус.
– Предложить весьма выгодную сделку. Все довольны, все в выигрыше. Так как?..
Морозец по позвоночнику.
– Яснее можете сказать?
– Ба, брат Маркус, вы же меня прекрасно понимаете… к чему слова?.. игра закончится по-иному, чем прежде. Я согласен отдать себя, вы – подарить мне себя. Нет?… неужто нет?.. как же – мечта? недосягаемое, желанное?.. а?..
Маркус стал белее полуденного солнца, светящего сквозь оконные проемы в зал. Пыль нескончаемым медленным танцем кружилась в вышине, взлетала, парила, опадала.
– Вы не можете знать… это… нет, не можете! – он порывисто отпрянул назад. Единственное решение, укладывающееся в, нет, не рассудок, нет, догматы веры!! – Прочь из Храма. Имя тебе – Дух Нечестивый, Обманщик, Искуситель! Вон из Божьего Дома!!
Откуда и сталь в голосе появилась?..
Чужак зашипел, обратился в призрак и, как и положено Нечистому Духу, сгинул. Маркус поискал, куда бы сесть. Сел на груду досок. Отдышался. Закрыл глаза.
– Преподобный, вам плохо?..
Маркус через силу разлепил веки – его обступили обеспокоенные строители, добрые горожане…
– Да, что-то с сердцем, голова кружится… пойду, пожалуй, к Хехту.
Хехт был дома. Приветливо кивнул старому другу, зорко оглядел каждую деталь. Чинить сломанные игрушки – да, по его части.
– Что стряслось? Садись к столу, сейчас жена обед принесет. Отобедаешь с нами?..
– Да, благодарю.
Пока ели, он думал, как половчее рассказать о случившемся. Самая средняя дочь без конца ерзала и стучала ложкой по миске.
– Вот ведь егоза, – улыбнулся мягко Маркус, отвлекаясь от тягостных мыслей.