- Ты ранен? – нахмурился он, подойдя ближе. – Это от воробья?
На предплечье, чуть выше кисти, зиял свежий порез – неглубокий, но кривой и ярко-красный, слава Богу, кровь уже свернулась.
Пламя в костре вспыхнуло, осветив на миг моё лицо. Оно было сосредоточенным, упрямым и немного усталым.
- Просто царапина, – ответил он, будто отмахиваясь от мухи.
Повисла тишина. Котёл забулькал, пара капель вылетели на край и зашипели, попав в огонь. Спустя пару минут Ярослав выловил ливера и осторожно положил их в деревянную миску.
- Ешь.
Лёнька сжал губы. Его глаза стали подозрительно влажными.
- Не хочу. Это тебе нужнее. Чтобы рана скорее зажила, – выдавил он, уставившись в пол.
- У меня есть суп, – тихо сказал ему. – И хлеб чёрствый. Переживу.
- Нет, – Лёшка вскинул голову. – Это не просто царапина. Я видел, как у одного мужика гной пошёл, и он умер от обычного пореза. У нас нет мазей, ни бинтов. Я не позволю тебе умереть из-за какого-то воробья.
Бах!
Лёгкий, но звонкий шлепок по щеке. Бил не от злости – это было как пробуждение.
- Запомни: ты и я не имеем права на слёзы. Мир сожрёт тебя, если заплачешь. Этот мир не прощает слабости.
Да, жопа как она есть. Поднял голову, смотрел на Лёшку с каменным лицом:
Если ты будешь голодным и слабым, а меня ранят – что тогда? Кто защитит тебя? Кто понесёт меня, если рухну в грязь?
Лёшка всхлипнул, вырвал из его рук миску с органами и жадно съел всё, почти не жуя. Он заставил себя проглотить всё без капли слёз. Хотел быть сильным.
- Молодец. Теперь, как доешь – принеси чистую тряпку. Нужно перевязать рану.
- Хорошо.
- Ты на улице весь такой резкий, болтливый, как сверчок, – буркнул ему вдогонку, раздувая огонь. – А дома – сидишь, будто тебя водой окатили. Что-то случилось в городе?
- Ага, точно! – оживился Лёнька, копаясь в сундуке с тряпками. – Сегодня из крепости вышли какие-то люди. Все в одинаковых куртках, с эмблемой. Сказали, что ищут проводника – хотят пройти через горы Урал, сами понимает, ни одним боком они наш Урал не напоминают, и попасть в Крепость 333. Через чёртовы горы! Представляешь? Да, здесь это реально чёртовы горы.
Потому поднял голову. Моё лицо на миг напряглось.
- Через Урал? Да они самоубийцы.
- Да. Но, говорят, у них есть карты. И снаряжение. И деньги.
Он ничего не ответил. Лишь молча подбросил в костёр щепку, отчего пламя вспыхнуло ярче. Свет упал на его лицо, на котором отражались мысли и тени прошлого.
- Лёх, запомни. Если кто-то из них вдруг заговорит с тобой – не отвечай. Ни слова. Даже если предложат шоколад.
- Я что, совсем дурак? – фыркнул Лёшка.
- Нет. Но ты ещё ребёнок. А у тех, кто идёт в уральские горы по собственной воле, – в глазах смерть. Такие не спрашивают – они просто берут. И если ты попадёшься под руку...
В тот момент не договорил. Не нужно было. Лёшка понял.
И в ту ночь, за тонкими стенами, сделанными из старых афиш и оцинкованного железа, они ужинали молча – охотник и возможно его будущий наследник, каждый со своими страхами.
Потрескивающий огонь бросал дрожащие отблески на закопчённые стены лачуги, отбрасывая на пол тени, будто шевелящиеся призраки. Воздух внутри пах копчёным мясом, горячим супом и чуть-чуть гарью — привычный уют в этом грязном, запылённом мире. Немного подумав поднялся с корточек и выпрямился, хрустнув суставами – всё-таки день выдался тяжёлым. Как обычно даже не снял верхней одежды: в этой глуши нельзя было позволить себе слабость, даже дома.
- Они хотят дойти до Крепости 333?.. — пробормотал он, нахмурив брови.
Мой голос, обычно спокойный, сейчас прозвучал с едва заметной ноткой тревоги.
- И через уральские горы, да ещё настаивают на этом?
Взгляд метнулся в сторону, будто пытался узреть сквозь деревянные стены тех, кто вынашивал такие наивные и безрассудные планы. Где-то вдалеке, за пределами этой разваливающейся хибары, тянулись покрытые туманом и буреломом горы, настоящие каменные великаны, пожирающие путников без следа.
Сидевший неподалёку, у стены, Лёшка вскинул глаза, в которых сверкнул живой интерес. Он моргнул, будто оценивая, стоит ли говорить дальше, и всё же решился:
- А вдруг они придут за тобой? Ведь все знают, что ты отлично знаешь эти земли, – и, сделав короткую паузу, добавил, – говорят, они музыканты. И певцы. Из Крепости 334. Приглашены выступать в 333-й. Ты только представь… Музыканты, Ярослав!
Он мечтательно посмотрел на огонь, будто уже слышал в своём воображении нежные аккорды и человеческий голос, чистый, как родник в горах. Но на это лишь резко оборвал его грёзы.