– Буду признателен ему за помощь.
– Откуда начнем? – спросил Фишиг, сразу переходя к делу. Взгляд у него был голодный.
«Они жаждут крови, – понял я. – Им нужен кто-то, кого можно привлечь к ответу за эти смерти. Кто-то, про кого они смогут сказать, что поймали его или, по крайней мере, помогли поймать. Им необходимо разделить со мной любой успех, чтобы сохранить хорошую мину, когда через несколько месяцев проснутся все остальные и узнают о разыгравшейся трагедии».
И я не мог винить их.
– Сначала, – сказал я, – в морг.
Эйклон выглядел безмятежно спящим. Его голову охватывал комичный пластиковый чепчик, не давая ей рассыпаться. Лицо было спокойным, с незначительными кровоподтеками вокруг губ.
Он лежал на каменном ложе в холодной прозекторской под зданием судебного морга № 1. Его подельники лежали на пронумерованных столах неподалеку. Столы достались только тем, кто сохранился в более или менее цельном виде. Вдоль стены стояли подписанные ведра с жидким содержимым – останки тех, кого Бетанкор замочил из корабельных пушек.
Прозекторская освещалась холодным синим светом, и корка льда покрывала циркуляторы, нагнетавшие воздух прямо с ледяной пустыни, окружавшей Купол Солнца. Фишиг обеспечил всех нас теплой одеждой для этого визита.
Меня поразило увиденное: и ответственная осторожность, и внимание, с которыми изолировались и хранились тела, и тот факт, что никто не прикасался к ним – в полном согласии с моими инструкциями. Казалось бы, приказ очень простой, но я уже сбился со счета, сколько раз нетерпеливые жрецы или апотекарии начинали вскрытие до моего появления.
Заведовала моргом усталая женщина примерно шестидесяти лет от роду по имени Тутрон. Когда она встретила нас, на ней был красный пластиковый передник поверх поношенного теплого платья. Один глаз Тутрон заменял бионический имплантат, а в правую руку были встроены манипуляторы со скальпелями и пила для костей из сверкающей хирургической стали.
– Мы поступили в соответствии с вашими приказаниями, – сказала она, ведя нас в холодное хранилище по винтовой лестнице. – Но это необычно. По установленным правилам я должна приступить к экспертизе или хотя бы начать подготовку к ней в самое ближайшее время.
– Благодарю вас за усердие. Я постараюсь закончить как можно быстрее. И тогда вы сможете действовать в соответствии с протоколом.
Натянув хирургические перчатки, я пошел вдоль ряда мертвецов (их было около двадцати), диктуя свои наблюдения Эмосу. Существенной информации с их тел собрать удалось не много. Некоторые из осмотренных мной трупов, судя по телосложению, цвету кожи и волос, прибыли с другой планеты. Но при себе у них не было ни документов, ни имплантированных идентификаторов – вообще ничего. Даже одежда оказалась вычищена – эмблемы и ярлыки производителя были спороты. Я мог, конечно, заказать соответствующую экспертизу, но это потребовало бы огромных затрат.
На двух телах я обнаружил свежие шрамы, допускавшие предположение, что у них хирургическим путем удалили идентификационные датчики. Подобная маркировка не входила в местную практику, так что можно было говорить об инопланетном происхождении людей. Но откуда? Подобные устройства использовались на сотнях планет Империума, а расположение и применение датчиков всегда довольно стандартны. В детстве я и сам несколько лет носил такое же устройство, пока на меня не пал выбор вербовщиков Инквизиции, после чего устройство удалили.
У одного из покойников обнаружились интересные шрамы на руках. Они были неглубокими, но длинными. Следы выжигания эпидермиса.
– Похоже, был применен сварочный аппарат, чтобы вывести бандитские татуировки, – сказал Эмос.
Он был прав. Но информации о личностях преступников это не прибавило.
Я посмотрел на Эйклона, на которого, собственно, и делал ставку. С помощью Тутрон я срезал с него одежду, оказавшуюся столь же безликой, как и наряды его спутников. Мы принялись вертеть его обнаженный труп, пытаясь найти ну хоть что-нибудь.
– Вот! – воскликнул Фишиг, склоняясь над телом и тыча пальцем в клеймо над левой ягодицей трупа.
– Серафим Лаоакуса. Старая отметка Хаоса. Эйклон поставил ее двадцать лет назад, чтобы оказать дань уважения своим тогдашним хозяевам. Старый культ, старый наниматель. Никакого проку...
– Тебе известны о нем столь интимные подробности? – с любопытством посмотрел на меня Фишиг.
– У меня есть источники, – ответил я, не испытывая никакого желания посвящать его в эту историю.
Иманда, одна из моих первых напарниц. Умная, красивая и смелая. Ей удалось узнать эту деталь для меня. Последние пять лет она провела в клинике для умалишенных. И последнее, что я о ней слышал, было то, что Иманда отгрызла себе пальцы.
– То есть он сам себя клеймил? – уточнил Фишиг. – И, вступая в новый культ, всякий раз ставил новую отметку, чтобы продемонстрировать свою верность?
Арбитр говорил дело. Мы еще раз тщательно осмотрели тело и обнаружили как минимум шесть шрамов от лазерных ожогов, которые скорее всего когда-то были клеймами различных культов, сведенными после того, как Эйклон оставил эти организации.
В кожу за левым ухом оказалась вживлена металлическая пластинка в форме Бубона Хаоса.
– А это? – спросила Тутрон, сбривая волосы на голове трупа лезвиями своей правой руки, чтобы обнажить пластинку.
– Старье.
Я отошел от трупа и задумался. Перед своей смертью он пытался дотянуться до чего-то на поясе – или мне показалось?
– Где его вещи?
Вещи были сложены в стоящий рядом металлический поднос. Лазерный пистолет, миниатюрный вокс, инкрустированный жемчугом портсигар с шестью сигаретами с обскурой, зажигалка, кредитная карточка, запасные обоймы, пластмассовый ключ. И пояс с четырьмя застегнутыми кармашками.
Я открыл их один за другим: немного местной мелочи; миниатюрный лазерный нож; три пластинки высококалорийного сухого пайка; стальная зубочистка; еще обскура, но на сей раз в ампуле с инжектором; маленький информационный планшет.
К чему из этих вещей он тянулся перед смертью? К ножу? Не самый удачный выбор для противостояния человеку, засунувшему в ваш рот пистолет. По той же причине не стал бы он тянуться и к лазерному пистолету в кобуре. Впрочем, Эйклон был доведен до отчаяния.
Может, ему понадобился информационный планшет? Я включил устройство, и оно затребовало пароль доступа. Варп знает, какие тайны могли скрываться внутри, но вряд ли Эйклон собирался пополнять знания или освежать память в преддверии верной смерти.
– Следы инъекций на предплечье, – заявила Тутрон, продолжавшая осмотр тела.
Это было неудивительно, учитывая изъятые нами наркотики.
– А кольца? Браслеты? Серьги? Пирсинг?
– Нет.
Я вытащил пластиковый мешочек из распределителя, стоящего на хирургической тележке, и положил все вещи в него.
– Надеюсь, вы распишетесь в их изъятии? – подняв взгляд, спросила Тутрон.
– Конечно.
– Ты ведь ненавидел его? – внезапно произнес Фишиг.
– Что?
Он присел на край каменного стола и скрестил руки на груди:
– Ты уже поймал его и, зная, сколько тайн в его голове, тем не менее вышиб ему мозги. Ты сделал это в гневе?
– Я инквизитор. Я не действую в гневе.
– Тогда зачем?
– Ты не представляешь, насколько опасен был этот человек. – Я устал от его ехидного тона. – Мне не хотелось рисковать.
– А по мне, он кажется довольно безобидным, – ухмыльнулся Фишиг, опуская взгляд на тело.
– Вот кое-что еще! – позвала Тутрон. Мы приблизились.
Она споро трудилась над его левой рукой. Ее пальцы, переходящие в скальпели и щупы, порхали, подобно пальцам вышивальщицы над тканью.
– Указательный на левой руке. Необычно омертвевший и раздутый. – Она провела над ним маленьким сканером. – Ноготь из керамита. Искусственный. Имплантат.
– Что внутри?