— Что будешь делать, Сагами? — Серьёзным тоном спросила её Хирацука.
— Я-я…
Начала Сагами дрожащим голосом. Наверно, она хотела, чтобы кто-нибудь её поддержал, кто-нибудь утешил. А она, воспользовавшись этим, спихнула бы свою ответственность на других.
Точнее, чтобы не неё посмотрели с жалостью, что она вынуждена отказаться от собственного решения, и не увидели, что она просто сбегает. Так она могла бы защитить свою гордость.
Но Юкино Юкиносита ей этого не позволила.
Рискованная игра.
Теперь, чтобы выполнить просьбы, принятые клубом помощников, чтобы изменить настроение в классе 2-F, чтобы помочь Сагами обрести уверенность в себе, начисто стереть негативные эмоции, надо отрезать Сагами путь к отступлению.
Если она сбежит, она снова свалит ответственность на других. И снова начнёт поливать остальных грязью, поддерживая тем самым свою гордость.
Если так и произойдёт, Сагами ничуть не изменится. Равно как и не изменится атмосфера в классе. Нет, Сагами начнёт так спасать свою гордость, что всё станет ещё хуже. А чтобы такого не случилось, она должна принять решение сама. Сама должна заявить, что хочет быть председателем оргкомитета и тем самым отрезать себе тропинку к бегству.
— …
Сагами замолчала.
Я немного удивился. Отказ от поста председателя не нёс в себе никаких рисков. Всё, что надо было сделать Сагами – это найти козла отпущения ниже её в социальной иерархии и свалить на него всю вину, защищая собственную гордость. Пусть даже это окажется Харука или Юкко. В конце концов отношения у них довольно поверхностные, их разрыв должен оказаться не слишком болезненным. Покинув школу, они смогут спокойно себе болтать, будто ничего не случилось.
Единственное, что могло её беспокоить – это что она согласилась стать председателем после уговоров Хаямы. Но Хаяма никогда никого не хает, так что тут её гордость не пострадает.
Не самая благоприятная для нас ситуация.
Но раз Юкиносита это предложила, значит, определённые шансы на победу имеются. Юкино Юкиносита ненавидит проигрывать, и она не настолько безрассудна, чтобы ввязаться в заведомо проигрышный поединок.
Юкиносита пристально следила за каждым движением Сагами, даже за дыханием.
Сагами тоже это заметила и искоса глянула на неё, не поднимая головы.
Их взгляды встретились.
— …Потом не надо будет ни о чём беспокоиться. Положись на меня.
Прозвучали слова Юкиноситы, словно сверкнув обнажённым клинком.
На первый взгляд они казались заботливыми, но сдаётся мне, в них звучал намёк, что Сагами оказывается никому больше не нужна. Не виляние по кустам, а прямое утверждение, что она никак не будет больше влиять на действия оргкомитета.
Лицо Сагами шевельнулось. Уголки губ застыли в натянутой улыбке.
Понятно, это тоже часть плана Юкиноситы?
Обойтись без жёсткости и грубости, но найти такие слова, чтобы Сагами сама всё поняла. А потом ждать, пока она пробудится. Как-то так. Конечно, когда ругаешь себя сам, это гораздо мучительнее, чем когда тебя ругают другие.
Когда кто-то злословит в твой адрес, ты можешь ответить ему тем же. Но когда замечаешь, что ранишь себя, и начинаешь себя упрекать, наверно, ты уже не сможешь плохо говорить о других.
Юкиносита выбрала очень сложный, но верный путь.
Но есть тут одна небольшая проблема.
Такой метод эффективен против тех, у кого есть мотивация, есть надежда. Против тех, кто умеет лишь перекладывать ответственность на других, он не работает. И не только. Если перекрыть ей путь к отступлению, она лишь укрепится в решении сдаться.
Сагами была совсем разбита, её взгляд упёрся в стол.
Но Юкиносита и не думала ослаблять хватку. И, кажется, собралась продолжить словесный напор.
— Сагами, ты…
— Юкиносита, остановись, пожалуйста.
Я не дал ей договорить.
Она глянула на меня, но возражать не стала. Зато все остальные с удивлением уставились на меня, ожидая объяснений.
Что ж, думаю, надо объяснить, раз уж вмешался. Я не стал смотреть на Сагами, я смотрел на Юкиноситу.
— Даже если ты ещё что-нибудь скажешь, ни к чему хорошему это не приведёт. Люди не те существа, которых можно изменить словами.
Сколько умных слов ни говори, они могут подействовать только на тех, кто сам хочет слушать. Если бы слова могли менять чью-то жизнь, мы ПРЕКРАСНО ЖИЛИ бы в ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМ МИРЕ.
Кто преуспел, выслушав мудрые слова, наверно, преуспел бы в любом случае, вне зависимости от того, что послужило толчком.
Сами по себе слова бессильны. Они влияют только на тех, кто готов их принять. Сагами же из тех, на кого они не действуют. Да и не только Сагами. Я и сам из таких.